- Возможно, безотлагательное, милорд. Король Айлрон встретил Шончан в битве у города Джерамел, приблизительно в ста милях к западу отсюда. Это случилось около десяти дней назад. - Балвер сердито поджал губы: он не любил неточность, не любил незнание. - Надёжной информации мало, но, без сомнения, армия Амадиции разбита - частично мертва, частично захвачена или рассеяна. Я бы очень удивился, если среди сохранившихся формирований найдутся такие, которые насчитывают более сотни солдат; все они скоро обратятся к разбою. Сам Айлрон взят в плен, так же как и весь его двор. В Амадиции больше нет родовой знати, и она потеряла всякое значение.
Перрин решил, что проиграл пари. Обычно Балвер начинал с новостей о Белоплащниках. - Что ж, жаль Амадицию. По крайней мере, жаль взятых в плен. По сообщениям Балвера, тем, кто с оружием в руках противостоял Шончан и был захвачен ими, приходилось несладко. Итак, Амадиция потеряла свою армию, и некому собрать и возглавить новую. Никто не остановит Шончан, продвигающихся так быстро, как только вздумается им самим; впрочем, казалось, не менее стремительно они наступали и тогда, когда встречали сопротивление. Лучше всего, как только Масима прибудет в лагерь, сразу отправиться на восток, и скакать настолько быстро и настолько долго, насколько смогут выдержать лошади и всадники.
Он высказал свои мысли вслух, и Балвер кивнул, с тонкой одобрительной улыбкой. Ему нравилось, когда Перрин видел значимость его донесений.
- Ещё один момент, милорд, - продолжил он. - Белоплащники в битве участвовали, но, по-видимому, к её концу Валда сумел увести большинство с поля боя. Похоже, ему сопутствовала удача самого Тёмного. Никто не видел, куда они направились. Вернее, каждый, кто об этом говорит, даёт совершенно новое направление. Если мне дозволительно высказать своё мнение, я бы предпочёл восток. Прочь от Шончан. - И, конечно же, получается в сторону Абилы.
Что ж, пари проиграно не было. Хотя Балвер начал не с этой новости. Наверное, ничья. В вышине, в безоблачном небе парил ястреб, держа путь на север. Он достигнет лагеря намного раньше них. Перрину вспомнились времена, когда заботами он был обременён не больше, чем этот ястреб. По крайней мере, по сравнению с тем, что стало теперь. Да, времена эти миновали давным-давно.
- Я полагаю, Белоплащники больше заинтересованы в том, чтобы избежать встречи с Шончан, чем досаждать нам. В любом случае, двигаться из-за них ещё быстрее мы всё равно не сможем. Было ли это вторым известием?
- Нет, милорд. Просто интересный момент. - Казалось, Балвер ненавидел Детей Света, в особенности самого Валду. Перрин подозревал, что когда-то в прошлом они плохо с ним обошлись. Но, как и всё остальное в этом человеке, его ненависть была сухой, холодной, бесстрастной. - Второе известие заключается в том, что Шончан сражались в ещё одной битве, на этот раз в южной Алтаре. Возможно, против Айз Седай, хотя некоторые упоминают направлявших Силу мужчин. - Полуобернувшись в седле, Балвер бросил взгляд на Грейди и Неалда в их чёрных мундирах. Грейди беседовал с Илайасом, а Неалд - с Айрамом, но при этом оба Аша'мана, так же как и замыкавшие отряд Стражи, не спускали глаз с окружавшего дорогу леса. Айз Седай и Хранительницы Мудрости вполголоса переговаривались между собой. - Против кого бы Шончан не сражались, милорд, совершенно ясно, что они потерпели поражение и отступили назад, в Эбу Дар.
- Хорошие новости, - невыразительно отозвался Перрин. Видение Колодцев Дюмай вспыхнуло в его сознании с новой силой. На мгновение он вновь ощутил себя спина к спине с Лойалом в гуще того сражения, того отчаянного боя, когда каждый вздох казался последним. Первый раз за день он задрожал. По крайней мере, Ранду известно о Шончан. По крайней мере, об этом не нужно беспокоиться.
Внезапно он осознал, что Балвер не сводит с него глаз, словно птица, рассматривающая необычное насекомое. Тот заметил его дрожь. Но как бы маленькому человечку ни нравилось всё знать, существовали такие секреты, выведать которые не дано никому.
Взгляд Перрина вновь обратился к ястребу, уже едва различимому вдали даже для его зорких глаз, а мысли - к Фэйли, его неистовой жене-соколице. Его прекрасной жене-соколице. Он выбросил из головы сражения, Шончан, Белоплащников и даже Масиму. По крайней мере, до поры до времени.
- Давайте немного ускорим шаг, - обратился он к остальным. Пусть ястреб и увидит Фэйли раньше него, он-то, в отличие от птицы, сможет вновь лицезреть ту, что принесла любовь в его сердце. И сегодня он не закричит на неё, ни за что ни закричит, что бы она ни сделала.