- Она права, - негромко сказал Илайас, подъезжая ближе. - Держись. Ты погибнешь, если поскачешь туда, да и ещё многих с собой на тот свет прихватишь. В этом не будет никакой пользы, ведь жена твоя так и останется пленницей. - Он попытался добавить непринуждённости в голос, но Перрин всё равно чувствовал его напряжение. - Не беспокойся, мы найдём её, парень. Такая женщина, как она, скорее всего, смогла бежать. Дай ей время дойти, вдруг она потеряла лошадь? Тем более, она в платье. Разведчики найдут следы. - Илайас запустил пальцы в густую бороду и коротко усмехнулся. - Если не найду, никого, кроме майенцев, я кору грызть буду, парень. Обещаю, я найду эту женщину для тебя.
Перрин понимал, что его пытаются утешить, и не поверил заверениям Илайаса.
- Да, - хрипло произнёс он. Никто не может убежать от айильцев, даже всадник. - Иди. Быстрее. - Нет, не так просто его обмануть. Илайас собирался искать тело Фэйли. Она должна быть жива, а если жива, значит, в плену. Но уж лучше пленница, чем....
Они не могли обмениваться мыслями друг с другом, как с волками, но Илайас, казалось, понял Перрина. Он замешкался, но не попытался снова успокоить юношу. Он развернул коня и поскакал, поднимая фонтаны снега, к лесу. Бросив на Перрина короткий взгляд, Айрам с потемневшим лицом последовал за Илайасом. Бывший Лудильщик не любил Илайаса, но едва ли не поклонялся Фэйли. Хотелось бы верить, что только потому, что она была женой Перрина.
Добра не будет, если лошади поломают ноги в снегу, сказал себе Перрин, глядя на удаляющихся всадников. Он хотел, чтобы они скакали галопом. Он хотел скакать с ними. Ему казалось, что по телу пробежало множество мелких трещинок. Если они вернутся с дурными новостями, эти трещинки расколют его на мелкие кусочки. К его удивлению, трое Стражей пришпорили своих лошадей и поскакали за Илайасом и Айрамом. На них были простые коричневые плащи. Догнав двоих всадников, Стражи поехали медленней.
Перрин с трудом повернул голов, изобразив благодарный кивок для Сеонид и Масури, а заодно и для Корелле с Эдаррой. Только благодаря влиянию Хранительниц Мудрости ни одна из сестёр не попыталась взять на себя контроль над ситуацией. Они, несомненно, хотели это сделать, и теперь сидели с непроницаемыми лицами, только руки, сжавшие луки седла, выдавали их.
Никто не смотрел на удаляющихся всадников. Анноура разрывалась между желанием успокоить Перрина и понаблюдать за Хранительницами краешком глаза. В отличие от двух других сестёр, она не приносила никаких клятв, но к айилкам относилась настороженно. Берелейн молча изучала Перрина, а Галленне вопросительно смотрел на неё, дожидаясь, кажется, приказа выхватить меч, рукоять которого он крепко сжимал в руке. Балвер скорчился в седле, став очень похожим на нахохлившегося воробья, и изо всех сил старался стать незаметным, внимательно прислушиваясь.
Арганда проехал мимо Галленне, игнорируя горящий взгляд единственного глаза майенца. Перрин видел, как двигались губы Первого Капитана за сияющим забралом, но не слышал ни слова. Его мысли занимала Фэйли. О Свет, Фэйли! Грудь как будто сдавливали стальные обручи. Он был на грани истерики, цепляясь за край пропасти ногтями.
Без всякой надежды он потянулся мыслями к волкам. Илайас, наверное, уже попробовал этот способ, он-то не впадал в панику, но Перрин чувствовал, что должен попытаться.
Он скоро нашёл их, стаи Трёхпалого и Холодной Воды, Сумеречного и Весеннего Ручья, и других. Боль выплеснулась в его просьбе о помощи, но не уменьшилась в его душе, только стала сильнее. Они слышали о Юном Быке и сожалели о потери его волчицы, но старались держаться подальше от двуногих, сеющих смерть. Вокруг было так много двуногих стай, пеших и тех, кто ездил на твердолапых четырёхлапых. Волки не могли отличить одних двуногих от других и не знали, какую именно стаю ищет Юный Бык. Все двуногие были одинаковы, кроме тех, которые могли направлять, и тех, которые говорили с ними. Оплачь её, сказали ему волки, и иди дальше, а потом встречай её в Волчьих Снах.
Один за другим исчезали образы, наполнявшие его сознание, пока не остался только один образ, превращённый в слова. Оплачь её и иди дальше, а потом встречай её в Волчьих Снах. Потом исчез и он.
- Вы слушаете? - прорычал Арганда. Несмотря на все свои шелка и золотые узоры на кирасе, он оставался тем, кем был - простым солдатом, который начал служить в гвардии ещё мальчишкой, и носил, как ордена, около двух дюжин шрамов. Его тёмные глаза горели тем же жутким огнём, что и глаза солдат Масимы. От него пахло яростью и страхом. - Эти дикари ещё и Королеву Аллиандре захватили в плен!