- Милорд Перрин? - Он обернулся и посмотрел на Грейди. Они с Неалдом стояли неподалёку, неуверенно комкая в руках поводья. Грейди перевёл дух и продолжил, а Неалд согласно закивал. - Мы вдвоём можем за секунду перенестись на приличное расстояние, если создадим Переходные Врата. А вдруг мы найдём её похитителей? Что-то я сомневаюсь, что даже несколько сотен айильцев смогут остановить двух Аша'ман.
Перрин открыл рот, собираясь сказать, чтобы начинали немедленно, но передумал. Грейди вырос на ферме, но никогда не был ни охотником, ни следопытом. Неалд считал любое поселение, у которого не было каменной стены, деревней. Они, конечно, отличат дуб от следа, но, если и найдёт след, не смогут сказать, куда направлялись те, кто оставил его. Конечно, он может отправиться с ними. Он не Джондин, но.... Да, он может уйти и бросить Даннила на растерзание Арганде. И Масиме. Не говоря уж о Хранительницах Мудрости.
- Отправляйтесь складывать вещи, - негромко посоветовал он. Где же Балвер? Что-то его давно не видно. Маловероятно, чтобы он тоже кинулся выручать Фэйли. - Вы можете понадобиться здесь.
Грейди заморгал, а у Неалда отвалилась челюсть.
Перрин не дал им возможности возразить. Он направился к зашнурованной палатке. Расшнуровать её снаружи было невозможно. Когда Хранительницы хотели, чтобы их никто не потревожил, даже клановым вождям оставалось только мириться с этим. Что уж говорить о мокрозёмце, пусть все и называют его Лордом Двуречья. Перрин вынул поясной нож и уже собрался разрезать шнуровку, когда она вдруг ослабла, как будто кто-то распускал её изнутри. Он расслабился и стал ждать.
Клапан палатки откинулся, и наружу выскользнула Неварин. Шаль была завязана на талии, но женщина, похоже, совсем не замечала холода, который превращал её дыхание в дымок. Её взгляд упал на нож в руке Перрина, и она упёрла кулаки в бёдра, звякнув браслетами. Она была хрупкой, с песочно-жёлтыми волосами и примерно на ладонь выше Найнив, но именно её Неварин всегда напоминала Перрину. Сейчас она стояла в проходе, загораживая его.
- Гляди, какой деловой, - произнесла она равнодушным голосом, но Перрину показалось, что она хочет съездить ему по уху. Очень похоже на Найнив. - Хотя в данных обстоятельствах тебя можно понять. Что ты хочешь, Перрин Айбара?
- Что?.. - Он сглотнул. - Что они с ней сделают?
- Не знаю, Перрин Айбара. - На её лице не было симпатии, вообще не было никакого выражения. Айз Седай могли бы брать у айильцев уроки. - Нельзя брать в плен мокрозёмцев, кроме древоубийц. Это всё равно что убивать без надобности. Кое-кого сломило Откровение, и они бросили свои копья. Другие просто ушли, чтобы жить так, как, по их мнению, должны жить все мы. Мне неизвестно, о каких ещё традиция и законах забыли люди, предавшие свои кланы и септы.
- Свет, женщина, ты должна хотя бы догадываться! У тебя же есть какие-то предположения...
- Не срывайся! - прикрикнула она. - Мужчины часто не выдерживают чего-то, но ты нужен нам. Думаю, ничего хорошего не выйдет, если придётся тебя связать и держать, пока ты не успокоишься. Возвращайся в свою палатку. Если не можешь себя контролировать, напейся до беспамятства. И не мешай нам, у нас совещание. - Она ушла в палатку, и, кажется, её снова стали зашнуровывать.
Перрин некоторое время изучал палатку, задумчиво проводя большим пальцем по клинку, потом убрал нож. Если он туда ввалится, они, скорее всего, будут разговаривать с ним так же, как Неварин. И ничего они ему не скажут. Перрин сомневался, что Неварин стала бы скрытничать в такое время. Только не в том, что касается Фэйли.
Постепенно гомон на холме затихал, так как большинство двуреченцев уже вернулось в лагерь. Некоторые из них наблюдали за гаэлданским лагерем, приплясывая от мороза, но все молчали. Деревья частично скрывали лагеря, но Перрин видел, что там укладывают вещи. Он решил оставить часовых. Арганда мог просто пытаться усыпить его бдительность. Человек с таким запахом мог в любой момент... сорваться, мрачно закончил Перрин.
На холме для него дел больше не было, и он направился к своей палатке, до которой было полмили. Эту палатку он делил с Фэйли. Он брёл по колено в снегу, прилагая усилия для очередного шага. Он завернулся в плащ, но только для того, чтобы тот не хлопал на ветру, а не для тепла. Холод был внутри, и никакой плащ не мог его прогнать.
Двуреченский лагерь напоминал муравейник. Телеги по-прежнему были выстроены кольцом, и люди из поместий Добрэйна загружали в них поклажу. Грумы седлали лошадей. Поехать на фургонах по такому снегу, - всё равно что в грязи, поэтому колёса сняли, заменив их полозьями. Кайриэнцы, закутанные так, что казались в два раза шире, чем на самом деле, едва взглянули на Перрина, не отрываясь от работы. Один из двуреченцев остановился, вытаращившись на него, пока кто-то не потянул его за рукав. Перрин был рад, что в этих взглядах не было сочувствия. Он боялся, что не выдержит и разрыдается.