Галина между тем не теряла времени даром. Аллиандре с оглушённым видом пыталась приподняться с земли, забытое одеяло валялось рядом. Её рубцы, конечно, пропали. Майгдин, подобно смятому мешку, лежала среди одеял, слабо поводя размётанными в разные стороны руками и ногами. А Галина уже сжимала голову Чиад, которая безвольно клонилась вперёд, раскинув в стороны руки. Дыхание с присвистом вырывалось у неё изо рта; налившийся желтизной синяк на лице исчезал прямо на глазах. Дева рухнула как подрубленная, когда Галина двинулась к Байн, хотя почти сразу же начала шевелиться.
Не забывая о чае, Фэйли старалась думать изо всех сил. Золото, блестевшее на пальце Галины, было кольцом Великого Змея. Оно могло бы оказаться просто странным подарком того, кто дал ей остальные украшения, - если бы не Исцеление. Галина была Айз Седай. Должна была быть. Но что Айз Седай делает здесь, в одежде гай'шайн? Не говоря уже о том, что она, по всей видимости, готова лизать Севанне руки и целовать ноги Тераве! Айз Седай!
Стоя над безвольно лежащей на земле Аррелой, последней в ряду, Галина слегка задыхалась от тех усилий, которых потребовало Исцеление столь многих так быстро. Она кинула взгляд на Тераву, будто в надежде услышать от той слово похвалы. Не потрудившись даже посмотреть на неё, Хранительницы Мудрости направились к идущим мимо Шайдо, о чём-то переговариваясь между собой. Спустя мгновение Айз Седай нахмурилась и, подобрав одежды, бросилась вдогонку так быстро, как могла. Впрочем, назад она оглянулась, и не один раз. Фэйли казалось, что она чувствовала на себе этот взгляд даже после того, как падающий снег опустился между ними белым занавесом.
С другой стороны появились новые гай'шайн, дюжина мужчин и женщин, и лишь один из них был Айил, долговязый и рыжеволосый, с тонким белым шрамом, тянувшимся из под волос к подбородку. Среди подошедших Фэйли узнала невысокого бледного кайриэнца, остальные, как она решила, могли быть из Алтары или Амадиции, высокие и темноволосые, а гай'шайн с бронзовой кожей должна была быть доманийкой. Она и ещё одна женщина носили широкие пояса из золотых цепей, туго стягивающих талию, и ожерелья на шее. Так же, как и один из мужчин! Но, в любом случае, если не считать их странности, драгоценности не казались чем-то, заслуживающим внимания, особенно по сравнению с одеждой и едой, которую несли гай'шайн.
Некоторые тащили корзины с краюхами хлеба, жёлтым сыром и вяленой говядиной, а чай, чтобы запить всё это, тут уже был. Фэйли не оказалась единственной, кто с невиданной спешкой принялся набивать себе рот едой. Даже когда они одевались, быстро и неловко, без особой скромности, они не прекращали есть. Белая роба с капюшоном и две толстых сорочки показались восхитительно тёплыми, не пропускающими ледяного воздуха, и носки из тяжёлой шерсти были не хуже, и мягкие айильские сапожки со шнуровкой, доходящие ей до колен, - даже они оказались белыми - но всё это не могло заполнить пустоту у неё внутри. Мясо было жёстким, как кожа, сыр по твёрдости не уступал камню, а хлеб был не многим мягче, но по вкусу они казались непревзойдёнными! Каждый кусок был подобен пиру.
Дожёвывая сыр, она затянула шнуровку на сапожках и выпрямилась, поправляя одежду. Когда она снова потянулась за хлебом, одна из носящих драгоценности женщин, полная и некрасивая, с печатью усталости на лице, вытянула ещё одну золотую цепь из висящего на плече мешка с одеждой. Торопливо сглотнув, Фэйли отступила назад. - Я, пожалуй, обойдусь без этого, спасибо. - У неё возникло неприятное чувство, что, не придав значения украшениям, она совершила серьёзную ошибку.
- Твои желания значения не имеют, - устало ответила полная женщина. Судя по акценту, она была родом из Амадиции. Говорила она, как образованная. Теперь ты служишь леди Севанне. Будешь носить то, что дадут, и делать, что скажут. А иначе тебя будут наказывать - до тех пор, пока не исправишься.
В нескольких шагах от неё Майгдин отмахивалась от доманийки, сопротивляясь попыткам той надеть на неё ожерелье. Аллиандре с оборонительно вскинутыми руками пятилась прочь от мужчины, носящего золото, на лице её застыла болезненная гримаса. Тот протягивал ей один из поясов. К счастью, и Майгдин, и Аллиандре нерешительно посматривали на неё. Возможно, та порка в лесу и не пропала даром.
Тяжело вздохнув, Фэйли кивнула им и позволила гай'шайн опоясать себя золотой цепью. Видя это, Майгдин с Аллиандре опустили руки. Казалось, вместе с этим движением Аллиандре разом покинула всякая воля к сопротивлению, и, пока на неё надевали пояс и ожерелье, она стояла, уставясь в никуда невидящим взором. Взгляд Майгдин, напротив, казалось, был способен прожечь доманийку насквозь. Фэйли постаралась ободряюще улыбнуться, но это далось не легко. Щелчок защёлкнувшегося на шее ожерелья показался ей звуком, с которым в двери тюремной камеры поворачивается ключ. И пояс, и ожерелье можно снять так же легко, как и надеть, но за гай'шайн, прислуживающими "леди Севанне", несомненно, будут следить гораздо строже, чем за остальными. Катастрофа за катастрофой. Не может быть, чтобы и дальше всё оставалось так же плохо. Не может быть.