— У нас тоже, — вздохнул капитан,
— Мы предлагаем обменяться инструкциями–правилами для лучшего понимания.
— Согласен, — сказал Хольм, — и идеями о том, как их толковать в нашей ситуации.
— Да, — согласился иной, — Вы правы. Толкованиями тоже.
— И текстами вашего интеллектуала и нашего ученого–литератора, — добавила Рами.
— Да. Это тоже правильно. И сделать перерыв 4726 секунд для ознакомления–понимания.
«Почему такое странное число?» — черкнул капитан. «Иной выразил в своих единицах времени», ответила Рами. «Конечно» — согласился он и сказал вслух:
— Принято. Выходим на связь через 4726 секунд. Рады будем поговорить снова.
— Да. Мы тоже. До новой приятной–полезной коммуникации.
«Связь прервана. Таймер установлен на плюс 4726 секунд» — написал комп на экране.
4. Целесообразность красоты и капитанское пузо.
— Уффф! – выдохнул капитан, вытирая пот со лба, — всего шесть минут, а я устал, как за целую собачью вахту. Шарк, скажи честно, я выглядел полным кретином?
— Нормально ты выглядел, Босс, — ответила она, не отрываясь от сенсорной панели, — все, я отослала им наши файлы… они, кстати, тоже уже все прислали.
— Вот и отлично. Мне – хартия, тебе и всем остальным – художественная литература. Надеюсь, когда я приду в кают–компанию, вам будет, что мне рассказать.
— Непременно, Босс, — сказала Рами, ободряюще хлопнула его по плечу и вышла.
Хольм устроился у бокового экрана, вывел на него два текста: хартию дальней разведки Терры и только что полученную хартию дальней разведки иных, после чего собрал из них третий текст, под заголовком: «Что теперь делать?».
1. Обе хартии предписывают застолбить планету, если никто не сделал этого раньше. Сейчас планета ничья, значит, и вы и мы, по нашим хартиям должны ее застолбить.
2. Обе хартии запрещают эти действия, если кто–то успел раньше. Следовательно, никто не должен делать это позже другого.
3. Ни одна хартия не запрещает застолбить планету одновременно. При этом правила (1) и (2) не будут нарушены. Выход на планетарную орбиту уже рассматривается в хартиях, как объявление планеты застолбленной. Синхронный выход на планетарную орбиту кораблей двух цивилизаций, т.е. маневр, совершаемый в настоящее время, означает, что планета застолблена обеими цивилизациями.
4. Ни в одной хартии нет указания на то, что планета не должна быть застолблена двумя цивилизациями. Такие действия не запрещены хартиями, а следовательно – остаются на усмотрение экипажей.
5. Конечно, перед совершением синхронных действий такого рода, желательно убедиться, что планета представляет интерес и для вас, и для нас, и может эксплуатироваться совместно, без причинения сильных неудобств друг другу. Для выяснения этого, можно организовать согласованное совместное исследование выборочных участков поверхности планеты. Предлагаю рассмотреть это предложение и внести в него ваши замечания, дополнения и правки.
Перечитав то, что получилось, капитан пару секунд подумал, будет ли понятно иным слово «застолбить», а потом решил: разберутся. И ткнул пальцем в значок отправки.
С некоторым удовлетворением отметил, что успел первым – предложение иных пришло на четверть минуты позже.
В переводе оно выглядело так:
«Вы и мы по обстоятельствам прибытия заявили права на эту планету. Так следует из хартий. Полагая, что ваша и наша хартия составлены разумно, а наша рабочая обязанность думать так, а не иначе, мы должны считать, что этот случай хартиями предусмотрен. Есть только один выход, который не нарушит общих правил: считать 2–ю планету общей для вас и для нас. Так правила будут соблюдены. Значит, этого ваша и наша хартия требует безусловно. Первая высадка должна быть совместной и синхронной. Десантные группы должны собрать данные, чтобы определить, как может совместно использоваться планета. Предлагаю отправить два экипажа по два астронавта. Это будет хорошее начало, если вы согласны. Наш экипаж будет готов к старту через 7411 секунд. Лучшим местом высадки будет мы думаем, квадрат 8F1–b но мы примем другой квадрат по вашим предпочтениям».
Капитан Боуз сравнил два предложения, хмыкнул, отстучал короткий ответ: «Согласен. Время старта и точку высадки подтверждаю», после чего отправился в кают–компанию.
В момент открытия двери (стилизованной под маленькие крепостные ворота с надписью «оставь надежду, всяк сюда входящий»), до него долетел обрывок фразы Айры:
— … западают, хотя у него шея короткая и пузо…
— Это про меня, что ли? – хмуро поинтересовался Хольм, — что у меня западает?
— Не что, а кто, — пояснила она, — на базе новенькие девчонки на тебя западают. И это факт, а факты – упрямая вещь.
— Допустим. И что, это – самая актуальная тема часа?
— На самом деле, мы обсуждали возможную эволюцию октов и их стандарты красоты.
— Октов? – переспросил капитан.
— Мы так назвали иных, — вмешался Фрой, — у них восемь конечностей, следовательно…
— Не дурак, понял, — перебил капитан, — но при чем тут мои отношения с женщинами?
— Рами взялась излагать теорию доктора Ефремова об эволюционной целесообразности идеалов красоты. В той книге, которую нам переслали окты, есть похожая теория.
— Флэш, я не верю, что в октианской книге написано про мое пузо… Шарк, что за теорию вокруг моего пуза ты выстроила?
— Вот я, как раз, ни слова о твоем пузе не сказала, — обижено заявила Рами, — я только воспроизвела рассуждения доктора Ефремова. Он объясняет, почему у женщин считаются красивыми широкие бедра, развитая высокая грудь, относительно узкие плечи и гладкий, живот, у мужчин – узкие бедра, широкие плечи и фигурная мускулатура на животе, а длинные голени и высоко посаженная голова считается красивыми для обоих полов. Оса стала это опровергать, ссылаясь на твое пузо и твою популярность у женщин.
— Так и должно быть, — авторитетно добавил Нген, — согласно протонауке древней Пацифиды, в пузе находится «хара» — энергетический центр организма. Пузо интуитивно воспринимается, как источник силы, тепла и безопасности. Вот поэтому женщины склонны обращать внимание на мужчин с хорошо развитым пузом. Доктор Ефремов прав на счет эволюционной целесообразности. Но он не учел определяющего значения «хара».
С этими словами штурман гордо похлопал себя ладонью по пузу, не уступавшему по размерам пузу капитана Боуза.
— То, что телосложение Шарк идеально соответствует построениям доктора Ефремова, еще не делает автоматически верными все выводы этого ученого, — ехидно вставила Айра.
Хольм про себя отметил, что телосложение Осы напротив, никак этим построениям не соответствует. Почти мальчишеская, угловатая фигура: узкие бедра, едва заметная грудь, и при этом рельефная мускулатура рук, ног и живота. Тем не менее, он точно знал, что Оса никогда не была обделена вниманием мужчин. Да он и сам находил ее очень привлекательной девушкой. Черт ее разберет, эту эволюционную целесообразность. Может, вообще идеал красоты не один, может их штук пять или десять, этих идеалов…
Он вздохнул и покачал головой.
— Значит, так. Змей, я оценил твою оду пузу. Возможно, это станет важным дополнением к теории мастера Ефремова. А твою, Оса, способность раскритиковать все, что угодно, даже оценивать не надо. Ее давно уже все оценили. Но, черт возьми, при чем тут окты?