– А я вас знаю. – Девочка старалась быть вежливой, но в серых глазах ее горел жаркий огонек обычного детского любопытства. – Вы друг дяди Вити. Вы живете на острове.
Дог, мотнув головой, стряхнул платок, тоже подошел к Августу. Смотрел внимательно, но нападать, кажется, не собирался.
– И я тебя тоже знаю. – Август не нашелся, что еще ответить. – Ты Анна.
Девочка кивнула и даже попыталась изобразить что-то вроде реверанса. Вышло не слишком грациозно, но у маленькой леди еще все впереди. Если у Августа получится выполнить просьбу албасты.
– Анюта! – на крыльцо вышла девушка. Невысокая, стройная, с лицом одновременно счастливым и смертельно уставшим. – Я же говорила тебе, что нельзя… – Она осеклась, замерла, глядя на Августа, а потом улыбнулась и сказала: – Мастер Берг, как хорошо, что вы пришли!
В ее голосе не слышалось фальши. Фальшь Август научился чувствовать очень хорошо. В этом доме ему и в самом деле были рады. Стало вдруг неловко. И за свое помятое, испитое лицо, и за грязную одежду, и за запах, который наверняка не удалось извести озерной водой.
– Анюта, веди мастера Берга в дом. – Анастасия и сама уже спускалась с крыльца, улыбалась, тянула к Августу руки, словно был он самым дорогим гостем.
Она бы тоже взяла его за руку, как маленькая Анюта, но Берг трусливо спрятал руку за спину и голову в плечи втянул.
– Я пришел, чтобы поговорить с Виктором. – Получилось резко, пожалуй, слишком резко. Эта девочка не виновата, что в горе своем он почти утратил человечность, что общаться с неживой албасты для него теперь проще, чем с живыми людьми. – У меня мало времени, – добавил виновато. – У нас у всех мало времени.
– Конечно, Август Адамович, только давайте пройдем в дом. – Анастасия не обиделась и не оскорбилась, лишь взгляд ее сделался чуть более внимательным. – Муж будет с минуты на минуту.
Значит, уже муж. Значит, была свадьба или, скорее, скромное венчание. Наверняка его приглашали, но он все пропустил, отгородился своим горем от чужого счастья. Тогда счастье казалось ему непозволительным и оскорбительным. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось.
– Вы голодны, Август Адамович?
Он не знал, разучился чувствовать свое тело, перестал прислушиваться к его просьбам и мольбам уже давным-давно.
– Голоден. Наверное.
– Вот и хорошо, а у нас уже все к столу готово.
В доме пахло болезнью. Этот запах лекарств и человеческих страданий Август помнил очень хорошо. В его собственном доме пахло так же, когда Дуня болела.
– Моя бабушка. – Анастасия ответила на его невысказанный вопрос. – После того как Федор ушел, она слегла. Иногда мне кажется, что она держалась лишь ради того, чтобы дождаться встречи с ним, а теперь ее здесь ничего не держит.
– Мне очень жаль. – Банальность, но ничего другого на ум не приходило. Спрятавшись за собственной бедой, он разучился соболезновать чужой беде.
Виктор появился, когда Август вымыл руки и присел к застеленному льняной скатертью столу, вошел стремительным шагом и, не замечая незваного гостя, поцеловал сначала жену, потом Анюту.
– Вот я и дома, девочки! – сказал приглушенным голосом, наверное, боясь потревожить покой той, кто была уже не в силах выйти к столу, и лишь потом увидел Августа.
– Мастер Берг! – в его голосе слышалось удивление пополам с радостью. Ему и в самом деле были рады, надо же… – Вы пришли.
– Я пришел. – Август пожал протянутую руку и даже попытался улыбнуться. – Нам нужно поговорить.
– Поговорим. – Виктор кивнул. – Непременно поговорим, Август Адамович, но сначала давайте поедим. Наша Ксения замечательно готовит. Вы должны непременно попробовать ее пироги с зайчатиной.
В гостиную вошла крупная, широкая в кости женщина. Судя по округлому животу, она была беременна. На ее лице была улыбка, Августу показалось, что жалостливая. Эта женщина его жалела и жалость свою не считала нужным скрывать. Наверное, раньше Август оскорбился бы, но те времена прошли. Сейчас он лишь благодарно кивнул, когда Ксения поставила перед ним дымящуюся тарелку.
Ели молча, но молчание это не казалось тягостным. Так бывает в кругу сплоченной семьи, где каждый знает о другом все самое главное, где не нужны лишние слова. Оказалось, что Август все-таки голоден, причем настолько, что не отказался от добавки, а потом и от фирменных пирогов с зайчатиной. Зайчатину принес Кайсы, Август был в этом почти уверен. Как и в том, что резная свистулька, которой похвасталась перед ним Анюта, – это тоже его рук дело. Нож Кайсы умел не только убивать, но и создавать такие вот удивительной красоты вещи. У свистульки был громкий, но мелодичный голос. От звука его Анастасия вздрогнула, погладила девочку по голове, что-то шепнула на ухо, и та, прихватив со стола пирожок, снова убежала на двор.