Толпа, впрочем, оказалась мирной, хоть добром и не лучилась. Не сравнить с той, что требовала у Халлорана «насильников». Похоже, люди, как и сам Робер, просто не могли сидеть в четырех стенах и ждать непонятно чего, ну и вышли. Что делать, они не знали, а тут подвернулся крикун из бывших лигистов и понес про злодеев и кровопийц, что вчера буянили на левом берегу, а теперь могут прийти и сюда. И будут грабить, убивать, ибо безбожники и души их отравлены грехом. Мол, бойтесь…
– Хотите пари? – Стянувший по совету Робера свои патлы на кэналлийский манер и разжившийся у Мевена мундирной курткой Салиган выглядел почти прилично. – Сейчас переведет на то, что нечего ждать, когда придут, – надо самим пойти и вломить…
Робер пари за полной очевидностью исхода не принял и оказался прав. Кому вломить и как узнать, было непонятно, но излагал черноленточник темпераментно. Толпа начинала ворчать… Так вот как это бывает! Чувство беззащитности, непонимание, желание сбиться в кучу и кто-то посмелей и понаглей. Люди – те же лошади, заводятся друг от друга. Значит, будут теперь сидеть по домам!
– Дювье, сможете выдернуть этого красавца?
– Сможем, Монсеньор.
– А что вы им предложите взамен? – Салиган по привычке что-то смахнул с плеча и зевнул. – Им скоро опять станет скучно, а авнировых орлов в этом богоспасаемом городе невздернутых ходит не один и не два.
– Говорите, богоспасаемом? – Робер, привстав в стременах, вгляделся в дальний конец площади и понял, что не ошибся. Левий подоспел удивительно вовремя. Или наоборот, если лигисты затеют склоку с эсператистами.
– Ваша взяла, – с готовностью признал маркиз. – Таки богоспасаемый, и спасителей много. Это произведет впечатление…
Его высокопреосвященство и вправду захватил с собой немалый отряд, но предпочел пустить в ход иные аргументы. Не спешиваясь, но и не горяча очень неплохого гнедого, кардинал Талига – один, даже без Пьетро, ехал прямо на еще не готовую к драке толпу. Робер первый раз видел Левия верхом, придраться к посадке было невозможно, но позволять его высокопреосвященству гарцевать на глазах лигистов Робер не собирался.
– Дювье, со мной! Салиган, не мешайтесь.
Маркиз что-то буркнул – вылезать на всеобщее обозрение он не стремился. Эпинэ выслал Дракко, на глазок соразмеряя аллюр с аллюром бодро вышагивающего гнедого. Они встретятся у фонтана, с края которого вещал черноленточник, а тот уже нес про агарисских крыс. Громко, но, судя по лицам, зря – Левия успели полюбить.
Кардинал осадил коня у края бассейна и принялся с легким удивлением рассматривать лигиста. Тот был высок и хорошо скроен, но умелый наездник внушительней пешего, а умелый клирик всегда переглядит купца или мастерового.
– Крыса! – не выдержал черноленточник. – Заявился вместе с Тараканом, корону на гада напялил. Еретик!..
Левий улыбнулся и тронул белого голубя.
– Хороший человек, сын мой, угоден Создателю, невзирая на то, как возносит Ему хвалы и возносит ли. Жестокость же, своекорыстие, подлость и глупость Создателю отвратны, но, вознося хвалы Ему, становятся отвратны в семь раз сильнее…
Глава 9
Талиг. Оллария
400 год К. С. 7-й день Летних Молний
1
Сэц-Пьеру повезло: его убивал человек и как человека, но Фальтак и пара оставшихся безымянными друзей и «последователей»… Будь труп, такой труп, один, Арлетту вывернуло бы наизнанку, а так тошноту словно бы растянуло тремя канатами, и женщина даже удержалась на ногах. В том числе и потому, что падать пришлось бы в кровь. Ее было столько, что пушистый ковер оказался не в силах выпить всю; это выглядело… странно. Графиня, держась за горло, стояла почти что в болотце и, с трудом соображая, переводила взгляд с одного мертвеца на другого. Фальтак с вырванным пахом, двое без лица и горла, а коричневый еще и с половиной руки…
В ладонь ткнулось нечто холодное и влажное. Нос! Перемазанный кровью герой напоминал о себе, требуя оваций и ласк. Он чувствовал себя прекрасно и немало гордился свершенным. В счастливых собачьих глазах сияло: «Ну я же молодец, правда? Вот вернется Хозяин – не забудьте рассказать ему, какой я замечательный!»