То, что он подкручивает усы, маршал понял, когда сделать уже было ничего нельзя. Оставалось довести дело до конца, уповая на то, что на него никто не смотрит. Ну кто станет глядеть на женатых вояк, когда вокруг женихи и невесты?! И это не считая регента и короля с сестрицей, ухватившей Арно. Младший Савиньяк у юных особ нарасхват, Октавия его нипочем не отпустит, значит, кто-то из торчащих на помосте кавалеров окажется лишним, и почему не граф Ариго? Когда всё закончится, надо тихонько спуститься и быстро подхватить какую-нибудь солидную даму…
Подзорной трубы у Жермона не имелось, но ликтор стоял достаточно удобно, чтобы оценить разворачиваемый свиток. Церемония потихоньку ползла к концу, и Ариго со странным удовольствием разглядывал представляемых девиц. Так любуются ловушками, которых удалось избежать.
Черно-желтая черепаха – вдовствующая графиня Елизавета Тристрам – привезла дочь Марию, а вдовствующая графиня Розамунда – виконтессу Таур-Тро, в сером с голубым платьице та походила на сойку. Кто такие Тауры-Тро и кем они приходятся этой самой Розамунде, Жермон либо не знал, либо не помнил.
– Благородная баронесса Доротея, – ликтор стал читать чуть быстрее, – верная супруга генерала от кавалерии барона Хейла, покрывшего себя славой на службе Талигу и королю, представляет юных дочерей…
– Благородная баронесса Виргиния, безутешная вдова барона Дрюс-Карлиона…
– Благородная баронесса Северина…
Северина Хони-Агарик была последней, это стало ясно еще до того, как приставы взялись за свои жезлы. Жермон подмигнул оживившемуся Людвигу и на всякий случай глянул на Арлетту Савиньяк. Графиня отчаянно щурилась, пытаясь разглядеть что-то прямо перед собой. Ариго немедленно уставился вглубь праздничной анфилады и увидел нечто розовое. Кто-то… Какая-то женщина почти бежала меж двух уставившихся на нее шеренг. Судя по лентам в рыжих волосах, опоздавшая была незамужней. Невысокая, плотненькая, с решительно вздернутым подбородком, она рвалась вперед под нарастающее человеческое жужжание. Отчего-то стало даже не неудобно – стыдно. Церемониймейстер молчал; что делать, он не знал, такие без приказа цепенеют, а непонятная девица уже проскочила между скамьей с клириками и старухой Фукиано, следующей была скамья регентского совета, напротив которой торчал Валме. Может, он что-нибудь бы и сделал, только этого не понадобилось. Непонятную бегунью догнал Валентин, и не просто догнал, а взял под локоть, вынуждая унять разгон. Девица дернулась и обернулась к негаданному спутнику, Валентин что-то быстро и тихо сказал, после чего пара более или менее чинно двинулась к заветному ковру. Жермон с непонятным облегчением перевел дух, он все еще ничего не понимал, но не сомневался – Придд только что исправил какую-то пакость.
Церемониймейстер так и таращился на двоих посреди примолкшего зала, на них все таращились. Ровно на том месте, на котором останавливались всякие розамунды, Придд выпустил локоть спутницы, та снова быстро на него взглянула и вступила на розоватый ковер.
– Ваше величество, – отчеканил Валентин, – ваше высочество, господин регент. Разрешите представить вам юную Иоланту, виконтессу Эммануилсберг, внучатую племянницу покойной герцогини Придд, верной супруги покойного же супрема Талига герцога Придда.
Глава 7
Талиг. Старая Придда
1 год К.В. 7-й день Зимних Ветров
1
Отзвучали фанфары, и малолетний король, живо напомнив о менторах и таблице умножения, оттарабанил, что в четыре ближайших дня решит, кои из расцветающих роз украсят сад его возлюбленной сестры. Возлюбленная сестра немедленно присела в реверансе, после чего на головы приглашенных обрушился очередной дождь раздушенной бумаги, на сей раз алой. В память о Катарине Ариго, надо думать.
«Расцветающие розы» Валме доконали в том смысле, что виконту захотелось вырвать у церемониймейстера жезл, вскочить на Мэгнуса и с воплем «Благодатное лето сменило весну, розы радуют глаз, о!» проскакать разукрашенной анфиладой, колотя гостей и радуя несчастного ребенка. Окажись поблизости Фома, Марсель с бакранской прямотой сообщил бы ему, что урготские мистерии красивей и необременительней дриксен-талигойских, однако ни ургота, ни козла не наблюдалось, а на головы все сыпалась и сыпалась пахучая дрянь.