Капрас, выгадывая время, сунул в рот еще и лукума. Последний разговор с Курподаем в самом деле вышел странным.
Обсуждали обучение рекрутов: казарон грустил, что наставники уходят, как было объявлено, в главный лагерь, очень благодарил и сделал очередной подарок, как всегда дорогой и полезный. Сплетням о скором выводе корпуса хозяин Гурпо не верил, зато намекнул, что в некоторые глупые головы пришла глупая же мысль: маршал может уезжать хоть завтра, а вот корпус хорошо бы оставить. Он состоит из отдельных полков, и если командующий окажется… неуступчивым, надо договориться с полковниками. Карло счел это предупреждением и решил, что сам Курподай, надеясь на своих «свежеобученных», мешать не станет, а прочие не страшны: ни мозгов, ни решимости. Однако вскоре один казарон ненароком в гости заглянул, потом другой, а затем подоспело и казарское приглашение… И он поехал, даже не захватив приличный эскорт.
— Я был рад помочь одному из хранителей рубежа, — заверил Капрас. — Мои офицеры хвалят кагетских рекрутов. Они могут дать отпор бириссцам Бааты уже теперь.
— Почему вы возвращаете ваших людей в Гурпо? — закончил увертюру Хаммаил. — Отдельные батальоны должны были остаться в северных замках на зиму. Я разрешил Панаге принять ваших людей, но я не разрешал им уходить.
— Они выполняют приказ.
— Ваш?
— Военной коллегии. — Финтить и дальше глупо, а казар все же союзник. Бедняга имеет право хотя бы на время — для раздумий или… для сборов. Вроде бы у Каракисов владения возле самой алатской границы; отсидятся. — Ваше величество, видимо, мне предстоит сообщить вам неприятное известие. Я получил приказ в кратчайший срок покинуть Кагету.
Что последует за его признанием, Капрас не знал. Хаммаил мог затопать ногами и заорать, мог лишиться чувств, грохнуться на колени, подавиться халвой, разрыдаться, наконец. Не терпевший мужских криков маршал готовился к худшему, однако казар не стал являть гайифцам кагетскую страсть. Швырявшийся сапогами придурок удостоился воплей и потрясания кулаками, отказавшийся от своих обязательств покровитель услышал лишь стук опущенного на поднос кубка.
— Как давно вы получили приказ?
— Несколько дней назад.
— Разговоры о вашем уходе начались раньше, — напомнил казар. Он был спокоен, он, раздери его кошки, был слишком спокоен, а ведь уход гайифцев лишал его единственной надежной защиты. Да, Курподай сможет какое-то время удерживать проходы в Нижнюю Кагету, но вот захочет ли?
— Ваше величество, я — военный, и я получил сведения о продвижении морисков в глубь империи. В подобном положении держать корпус в едином кулаке и быть готовым к выступлению для меня естественно.
— Случается, — вмешался тесть, — что отдаваемые распоряжения опровергают друг друга. В Паоне, как вы понимаете, последнее время царит удивительная неразбериха.
— Мой брат Дивин не поставил меня в известность о вашем уходе, — добавил Хаммаил.
«Его брат Дивин?!» Собственным ушам Капрас верил, внезапной Хаммаиловой храбрости — нет. Казар был готов к тому, что услышит. То ли сам догадался, то ли родичи подсказали, а может, кто и уведомил, но о приказе они знают… Тогда зачем весь этот балаган? Собрались покупать? Пожалуй, запугивать-то нечем.
— В этом году уродились отличные персики, — порадовала Антисса. — Попробуйте. Неприятные события не должны лишать нас маленьких радостей.
— А также разума, — подхватил на правах двоюродного казарского шурина Марко. — Любезный маршал, я не военный, но неужели вы полагаете, что с одним корпусом сумеете то, что оказалось не по силам всей императорской армии? Это здесь в вашей власти многое, и это здесь вы — дорогой гость, которого можно лишь просить, а кем вы станете, вернувшись?
— Марко! — лукаво укорила Антисса и, взмахнув рукавами, будто крыльями, поднесла к губам упомянутый персик. — Мы в самом деле можем лишь просить… Что ж, я прошу, как женщина, как мать, как супруга, как ваша соотечественница, наконец. Оставайтесь с нами. Вам не спасти Паону, но мориски не воюют с Кагетой. Мы приютим всех, кого язычники лишат крова. Если вы дадите им защиту от талигойских прихвостней.
Последние сомнения исчезли. Сержант-истопник гнал так быстро, как только мог, но и остающиеся — пока остающиеся — в Паоне Каракисы не медлили. Хаммаил, а вернее тесть и Антисса, не знали разве финта со сменой командующего, иначе бы это уже пошло в ход. Странно, что Забардзакис вообще с кем-то поделился, впрочем, губернатор Кипары и Доверенный стратег до недавнего времени вроде бы принадлежали к одной партии.