— Я могу встать к печи, — предложила Мелхен. — Если запечь жесткий хлеб с сыром и мелко нарубленным…
— Мя-а-а-а!
— Маршал! Ну сколько можно тебе…
Кот стремился к вожделенной подливе, но не рассчитал: прыжок не достиг цели, а коготь зацепился за салфетку, на которой сушились зимние цветы. Погибая, они осы́пали словно бы набросившего плащ зверя легким розовым пеплом. Черно-белый чихнул и принялся отряхиваться, это было смешно, и все засмеялись.
3
Валентин читал — впрочем, этот умник читал всегда. При виде Арно он заложил книгу тоненькой серебряной полосой, поднялся и протянул руку.
— Хорошо, что ты здесь, — не стал ходить кругами Арно. — Нужна твоя помощь. Дело скверное и деликатное… Перекусить у тебя найдется, а то я с утра не ужинал?
— Ужин из «Разгульного чижа» доставят к девяти. — Валентин приоткрыл дверь и велел удвоить заказ. — Столько твое дело терпит?
— Оно терпит до ночи. Знаешь, зачем тебя вытащили из Марагоны?
— Нет, но, поскольку там я приносил заметную пользу и твой брат это знает, жду чего-то важного.
— Тебя отправляют за кладом. Как сказочного простофилю… Ты слышал о золоте Ферры?
— Разумеется.
— Сэль Арамона с матерью не только видели клад, но и взяли несколько слитков и серебряную маску. По их словам, золота — целый колодец, но вся беда в том, что тайник им показали выходцы. Точнее, наш Свин и его посмертная жена. Сейчас скажешь, что я пьян и брежу.
— Не скажу. История с исчезновением Арамоны проходила через ведомство супрема, меня довольно подробно расспрашивали о том, что я видел, а из вопросов всегда что-нибудь да вынесешь. Кое-что мне известно и от отца, и оно неплохо согласуется с твоим рассказом: Свина вполне могли забрать выходцы. Еще что-нибудь о кладе Манлия известно?
— Он спрятан в подвале, а наверху покончила с собой какая-то дама.
— О даме меня уже спрашивали, хоть и не вдаваясь в подробности. К сожалению, я не смог припомнить подходящего по времени самоубийства. Возможно, имеет смысл начать с помещения.
— Селина расскажет, что сможет вспомнить. Понимаешь, Свин подарил этот клад ей.
— Очень удачно. Если она на правах хозяйки даст нам разрешение, мы сможем войти, но место, похоже, придется искать самим. В самом деле сказка, но бывают и более безнадежные поручения. У нас еще полчаса, мы вполне можем обсудить твое деликатное дело. С кем ты дерешься?
— Все гораздо хуже…
Объяснять Арно учили и научили родственнички, не терпевшие «э-э-э… бе-е… этот самый, который»; Спрут же, хоть после Мельникова луга и перестал кусаться, был немногим лучше Ли, так что рассказ Арно продумал по дороге. Вышло коротко и по существу. Придд, во всяком случае, задумался, ничего не уточняя и сведя брови на переносице. Арно однокорытника не торопил: чем больше Зараза отыщет в плане прорех, тем легче будет, когда дойдет до дела.
— Значит, — Валентин вновь глядел прямо, — Гизелла фок Дахе воспользовалась дружбой собственного отца с домоправителем? При этом она знала, что вдова органиста привечает аконских «висельников», хотя здесь их, видимо, зовут иначе. Кроме того, в день налета девица сказалась больной.
— Да, только что об этом теперь говорить?!
— Арно, если ты ничего не перепутал, предоставь сию особу ее участи. Я понимаю, какое впечатление производит хрупкая одинокая женщина в окружении стражи, — этим приемом драматурги беззастенчиво пользуются со времен Иссерциала, но Гизелла фок Дахе — не Элкимена и не плясунья-монахиня.
— Она дурочка, — охотно согласился Арно, — злющая, но это пройдет. Я же говорил, что отвезу ее к матери.
— Графиня Савиньяк достойна восхищения, но здесь, поверь мне, она бессильна. Эта девица переступила грань между человеком и тварью.
— Ты же ее не видел… Тоже мне «тварь», девчонка с белой ленточкой! Дело в мерзавце, который ее покорил, ну и в балладах, куда же без них! Девушки любят разбойников, над этим еще Веннен смеялся.
— Тогда назови книжного разбойника, который просто хотел денег. Много и сразу. У того же Дидериха всё первое действие, а иногда и второе, будущего разбойника изгоняют, несправедливо лишают наследства, проклинают, оговаривают. У несчастного не остается выхода, он уходит в лес, но и там стариков с женщинами не режет. Мне порой кажется, что разбойники Дидериха вообще кушали веточки…
— Валентин, мы не о том! Для капитана я и пальцем не шевельнул бы, даже если б передо мной на колени встали.