— Ну и молодец. Надо же, целый субгубернатор… Я думал, пришлют какую-нибудь мелюзгу с предложением пожаловать к превосходительному.
— Мелюзга тоже есть, но из Мирикии. А что субпревосходительный явился лично, так деваться ему некуда. Губернатор умудрился угодить в плен к дикарям. Когда его удастся выкупить, если вообще удастся, не ясно. Визитер очень хочет получить должностишку насовсем, а для этого, сами понимаете…
Капрас понимал. Чиновнику, по милости бакранов оказавшемуся во главе немалой провинции, нужно и порядок обеспечить, и защиту от набегов наладить, и с беженцами управиться, и тут на голову валится корпус, который велено снабдить всем необходимым. Вот и мчится бедняга на встречу, от которой может быть как польза, так и вред, причем взаимный.
— Что этот «суб» собой представляет? — хмуро уточнил Капрас. Мало того, что козлятники невозбранно буянили в Кипаре, они как-то исхитрились уволочь губернатора, на содействие которого Капрас изрядно рассчитывал. — Ты знал его раньше?
— Не слишком. Субгубернатор страдал несварением и избегал званых обедов, а других мест для встреч у меня не имелось.
— Несварение так несварение… — Маршал поставил-таки на письмо печать и поднялся. — Где имение Турагиса, знаешь? Пошли с курьером, а если недалеко, отвези лично. Мы тут дней пять простоим, не меньше, а старика надо уважить.
— Я съезжу, — с готовностью согласился гвардеец. — У Турагиса я бывал, когда угодил в здешнюю дыру. На зиму стратег перебирается в Мирикию, но сейчас должен быть здесь.
— А вообще-то он как?
— Не сказал бы, что хорошо. Пытается разводить верховых лошадей… то есть лошадей он в самом деле разводит, и очень приличных. Бедняга решил считать это достойным своей особы делом, но вообще-то ему тошно. Господин маршал, я бы просил вас обратить внимание на компанию из Мирикии. В том, что тамошний губернатор прислал чиновника с письмом, ничего странного нет, удивляет другое. Чиновник мелкий, зато конвой — солидней некуда, полуэскадрон под командой капитана. Бакранские налетчики сюда не добирались, так зачем гонять полсотни кавалеристов?
— Если превосходительный дурак, мог для почета.
— В том-то и дело. — Агас аккуратно вложил маршальское письмо в футляр. — Губернатор Мирикии глупостью не страдает и пускать пыль в глаза не склонен.
— Значит, берегутся, — сделал неизбежный вывод Капрас. — К Турагису поедешь тоже с полуэскадроном, а посланца — ко мне. Прямо сейчас, пока кипарец с несварением не навалился.
Чиновничек был грузноват и многословен, как и доставленное им письмо, полное витиеватых, приятных, но пустых по смыслу оборотов. Соус, однако, не мог скрыть кролика — превосходительный жаждал встречи с маршалом Капрасом, причем на землях златоструйной Мирикии.
— Корпус только что проделал длительный марш. — Карло оперся руками на застеленный картой стол. — Сейчас мы встаем на отдых, но я буду слишком занят для поездки в соседнюю провинцию. Наши дальнейшие действия определяет полученный нами приказ.
— Воля Богодарованного Сервиллия свята, — торопливо провозгласил посланец, — но если выехать немедленно…
— Корпус я не оставлю, — отрезал Капрас. — Кстати, зачем вам такой эскорт?
— Господин маршал, я не мог подвергать риску послание его превосходительства! — Чиновник понизил голос. — В стране неспокойно. Мы, как вам известно, подвергаемся нападению с двух сторон. Богомерзкие мориски и дикари-бакраны мало того, что разоряют наши земли, их вторжение вызвало поток беженцев…
Вот оно как, мориски с бакранами! С пятью десятками против армии язычников даже Алва не попрет, так что врет господин чиновник, как барышник на базаре, а вот беженцы — другое дело. Куда им бежать, как не прочь от побережья, только одни свое спасают, а другие чужое отобрать норовят. Но что ж это должны быть за шайки, чтобы против них такие конвои выделяли?
— Мародеры? — деловито уточнил Капрас. — Где и сколько?
Чиновник развел руками. Он не знал, его делом было доставить письмо и убедить отважного Капраса приехать туда, где его ждут, ценят и жаждут помочь. Лисенок предлагал взятки куда тоньше и остроумней, и Карло брал — корпус нужно было кормить, а из империи приходили лишь приказы.
3
Красно-желто-черные бабочки-фульги, те самые, что сгубили казарского братца, во множестве расселись на замковой стене — казалось, цветут сами камни. А вот примыкающая к серо-бурой кладке скала, по которой неровным зигзагом тянулась лестница в пресловутую беседку, бабочек отчего-то не влекла. Как и деревья, и кусты роз, барбариса и чего-то темно-зеленого, усыпанного разноцветными ягодками. Садик был достаточно густым, чтобы укрыться от зноя и чужих глаз, но не настолько, чтобы опасаться чужих ушей. Отделенный от больших садов невысокой, с несколькими проходами, оградой, он служил убежищем избегавшей появляться на людях Этери. Лисичка дохаживала последние недели, и трепетно относящийся к здоровью супруги Барха боялся дурного глаза. Будущий отец не считал себя вправе покидать гвардию и границу, но о жене в меру разумения позаботился. Принцесса гуляла не иначе как под надзором тройки здоровенных бородачей и чуть менее бородатой карги с украшенным козлиными рогами шестом.