— Сестру? — Конечно же! Пока Борнов было двое, Мэллит различала их, лишь когда братья были вместе. — Я не знала, что у озерной госпожи есть сестра.
— Ой, девочка… То, что знают все, каждый день не повторяют. Ты рассказала Чарльзу, что у меня есть племянники?
— Ни… Нет.
— А почему?
— Я не думала, что это нужно.
— Вот именно. Зачем говорить о том, что всем известно и не радует? О своих бедах жужжат лишь мухи, потому они так докучливы.
— Тут живет зло. — Почему, ну почему они не слышат и идут к обрыву?! — Я ошиблась в имени, но сестра Ирэны…
— Ее зовут Габриэла, если я не путаю. — Нареченная Юлианой зевнула и поправила шаль. — Бедняжка сошла с ума, когда муж у нее на глазах застрелил старшего Савиньяка. Подлец, хоть бы в сердце бил или в голову, а он в живот! Или рука дрогнула?.. Жену он тут же к отцу отправил, только она уже в мозговой горячке была. Болтали, будто это выдумка покойного Вальтера, который не хотел, чтобы его дочь допрашивали… Чушь, причем злобная! Герцог Ноймаринен вдову видел, он и устроил так, что ее под опеку семьи отдали, благо Борн не отпирался. Хоть на это совести хватило.
— Она — жена убийцы, и она может творить беду!
— Да не умеет она ничего! У моей матушки повар был, он себя петухом вообразил, от всех бегал, боялся, что сварят, ну а Габриэла вбила себе в голову, что умеет колдовать. Зрелище неприятное, что и говорить, мне в моем положении и впрямь лучше не смотреть, ну так Ирэна к нам ее и не пускает.
2
Появление Проэмперадора радовало уже тем, что Ойген нашел, на кого обрушить свои рассуждения. Если б эти двое в своих изысканиях еще обходились без генерала Ариго! Того же мнения придерживался и второй Савиньяк, после прибытия брата ставший для Жермона просто Эмилем. Западная армия спешно готовилась к перемирию и еще к чему-то скверному, о чем даже думать не хотелось. Ждали Придда, новостей из Южной Марагоны, докладов от Айхенвальда с Фажетти, и еще ждали ответа Бруно. То, что не такой уж сильной, несмотря на подошедшие подкрепления, армии нужна передышка, Ариго понимал. Про Излом и бунт в Олларии он тоже понимал, пусть и меньше, но сама мысль договариваться с «гусями», не поквитавшись за Мельников луг, вызывала отвращение. Вот сбив с фельдмаршала спесь, можно было б и разойтись. До весны.
— Герман, — окликнул Ойген, — ты летаешь в облаках, как орел, но ведь ты леопард, а мы уже на месте.
— Прости, задумался. — Ариго принялся расстегивать пуговицы. Близнецы уже вовсю разминались, украсив опрятный забор маршальскими мундирами. — Не знаю, кто из нас двоих бергер, только отпускать Бруно, не отлупив… Я понимаю, так нужно, но чувствую себя предателем.
— Полностью разделяю твою досаду, — возвестил барон, — тем не менее чувствами порой приходится поступаться. Сегодня у тебя будет непростой противник, хотя удовольствие ты получишь. Еще одним удовольствием будут последующие булочки со сливками, подумай о них и развеселись.
— Вы с Савиньяком любой завтрак испортите, — Ариго вытащил шпагу. — Вчера ты выиграл уверенно.
— Маршал Лионель долго не тренировался, но в случае продолжения боя моя победа выглядела бы не столь убедительно. Если б она вообще была. Удачи, Герман.
— Удачи.
Мысль об утренних тренировках осенила Ойгена, решившего, что вид фехтующего начальства поднимет дух подчиненных. Эмиль не только согласился с этим, но и присоединился, прибывший Лионель тоже взялся за шпагу. Его первым противником стал брат, затем — Райнштайнер, сегодня пришел черед Ариго.
— А прохладно, — вместо приветствия заметил Эмиль. — До четырех? Или до шадди?
— Лучше зависеть от времени, чем от случайности, — выбрал бергер. — За столом нам предстоит важный разговор, а после завтрака назначена проверка артиллерии. Завтрак следует начать в срок.
— Не возражаю. — Проэмперадор отсалютовал шпагой. — Приступаем?
Бывший подросток из Сэ в самом деле оказался трудным противником, и, пожалуй, он дрался лучше брата. Жермон успел перепробовать многое из того, что отрабатывал с Ойгеном, получалось просто отлично, только Лионель либо вовремя парировал атаки, либо уклонялся от них. При этом Савиньяк почти не атаковал сам… Почти. Жермон едва успел отвести неожиданный и быстрый выпад, а шанса на контратаку ему не дали. Они уже несколько минут кружили по бывшему току, без толку стуча шпагами, и это не было так уж весело, это начинало злить, словно ты дрался с собственным отражением или, того хуже, сам стал отражением белокурого противника. Разве можно обмануть и достать клинком самого себя? Разве можно пропустить подобный удар? Старые защиты, новые… Стать Приддом… Вальдесом… Райнштайнером. Да, Райнштайнер победил. Вчера — и потому, что все вышло слишком быстро. Двойной финт… Как же, пропустит он! Обработка клинка. Сорвалось. Ложное отступление, так мы и поверили… Сейчас перебросит шпагу в левую? Так и есть, перебросил! И тут же отшагнул назад.