Эллера оказалась права — ни одного интересного фильма в базе не нашлось. Все книги, собранные компьютером из Галактической сети, пугали Ровеналя с первых страниц. Он ещё помнил времена, когда Эквилибриум контролировал печать. Всё, что дозволялось издавать и снимать, должно было прославлять установленный порядок равновесия. После того как Ровеналь вернулся из криосна, у него оказалось не слишком много времени на развлечения, но вот в такие часы, когда ускорить движение корабля было нельзя, он любил почитать что-нибудь о приключениях в древних, не вышедших в космос мирах. Обычно он брал те книги, которые знал с детства, однако здесь не нашлось ни одной. В том сборе, который валялся в компьютере, всё было написано за последние десять лет — и всё с первого взгляда казалось Ровеналю далеким и чужим.
Только через час, заметив, что вдалеке виднеется тренога гиперврат, он нажал на кнопку внутренней связи и позвал:
— Иди сюда. Сейчас будем делать прыжок.
Эллера появилась через двадцать секунд и заняла кресло второго пилота.
— Если хочешь — пущу тебя за штурвал, — осторожно предложил Ровеналь.
— Не хочу, — буркнула Олсон и коротко зыркнула на него, не поворачивая головы. Подумала и мягче добавила: — Это не мой корабль, и мне всё равно, кто будет им управлять. Всё, чего я сейчас хочу, — это побыстрее попасть на твой Кармелон и разобраться, что там к чему.
— Понадобится два прыжка, — предупредил Ровеналь и отвернулся. — На всякий случай будь готова принять управление на себя.
— Всегда.
Вдвоём они в последний раз проверили все показатели, и Ровеналь запустил процесс активации врат.
Синевато-зелёный луч энергии соскользнул с изогнутого носа корвета и ударил в середину между тремя металлическими опорами.
24
Всё, что случилось дальше, произошло слишком быстро, чтобы Эллера могла осознать происходящее головой. По большей части она думала руками — и ногами, — но это не особенно помогло.
Корабль нырнул в воронку гиперперехода и тут же выскочил по другую сторону.
Его основательно тряхнуло, так что все неприкреплённые предметы полетели вверх дном.
Со стороны машинного отделения раздался оглушительный хлопок. Свет потух.
— Ровеналь! — крикнула Эллера, судорожно нащупывая на панели управления рычаг включения запасного энергетического блока, но, когда наконец нащупала, ничего так и не произошло. Рычаг тихо щёлкнул, и от него пошёл дымок.
Зато корабль снова качнуло, и со стороны стыковочного отсека раздалось характерное шипение.
Эллера стремительно стала отстёгивать ремни безопасности, однако на это всё-таки ушло несколько секунд.
Затем бросилась ко второму креслу, пытаясь нащупать тело Ровеналя — это ей удалось, однако тот был неподвижен.
Крови на лице Эллера не обнаружила, Ровеналь слабо, но всё-таки дышал, правда, на все попытки докричаться до него не отвечал.
Тем временем шипение в коридоре продолжалось, и решив, что, оставаясь в рубке, ничего не сможет сделать, Эллера нащупала в темноте кнопку, открывавшую нишу под пультом управления, вынула оттуда штурмовую винтовку и, проверив её готовность, вышла в коридор.
Она старалась двигаться осторожно, и это выручило её на пару секунд — когда металлический борт, распиленный лазером, ухнул внутрь, Олсон успела выстрелить несколько раз.
Двое противников, форму которых различить в тусклом свете, падавшем из проёма, было почти невозможно, осели на пол. Ещё двое тут же бросились следом за ними и так же благополучно упали замертво.
Однако третья троица предприняла хитрый манёвр — один из атакующих сразу же ушёл вбок, и, пока Эллера стреляла по его напарнику, а затем по следующей паре штурмовиков, тяжёлое тело накрыло её и несколько раз приложило лбом о металлический пол.
«Вот и всё», — промелькнуло в голове.
Олсон в последний раз нажала на курок, и нападавший закричал, но это уже не имело никакого значения, потому что сознание Эллеры потонуло в темноте.
Ровеналь понял, что потерял возможность двигаться, в тот же миг, когда погас свет на корабле. Понял он и что произошло.
«Засада», — вертелось на языке, но вслух ни слова произнести он не мог.
Направленным ударом противник разрядил все батареи корабля — а заодно и лишил энергии его самого, потому что слова о том, что драконы рождаются из света звёзд, не были пустой метафорой. Ровеналь зависел от энергии, протекавшей от звезды к звезде, ровно так же, как человек зависел от еды. Его раны и переломы могли заживать быстрее, чем у обычных людей, — но только до тех пор, пока его поддерживал свет его звезды.