Я пытаюсь выглядеть все той же маминой дочкой, улыбаясь ей через силу. Мама ездит со мной на дачу, посещает магазины, просто проводит вечера за просмотром телевизора, даже не подозревая, что мне ничего не интересно. Я делаю все это для нее. Я вроде бы есть и меня одновременно нет. Я словно сплю и вижу сон, не чувствуя своего тела и души, не ощущая сердца. Кажется, я отдала его ему или эта пуля, которая висит у меня на груди поразила меня в самое сердце.
— Злат, ну что происходит? — вдруг спрашивает меня мама, выводя из вечного ступора.
— В смысле? Ничего не происходит, я просто засмотрелась в телевизор.
— Ну да, очень интересная реклама, — усмехается мама. — Думаешь я ничего не вижу? Тебя что-то беспокоит. Точнее, по-моему, ты не здесь, не со мной. Ты вся в себе.
— Все хорошо, мамочка, тебе просто кажется, — растягиваю губы в улыбку, но мою маму не обманешь.
— Ты случайно не влюбилась? — с меня словно слетает маска, я не могу больше притворяться, мне хочется плакать от этого вопроса.
— Ого, похоже я угадала, — мама обнимает меня за плечи и сильно прижимает к себе. А я утыкаюсь ей в плечо, пытаясь справиться с потоком слез который вот-вот хлынет из моих глаз. — Рассказывай, кто он? — а что я могу рассказать? Его нет. Для всех он умер, и я не могу о нем говорить.
— Никто, мама, его нет, — сдавленно произношу ей в плечо, сильно прижимаясь к ее телу. Хотя, очень хочется все рассказать. Все, с самого начала.
Выплеснуть все, что осело тяжелым грузом в моей душе. Может тогда мне станет немного легче. Но я не могу. Я должна пережить это сама. Кто бы сказал, как с этим справиться?
— Ну ладно расскажешь потом, — моя мама всегда так тонко чувствует меня. И я очень ей благодарна за то, что мне не приходиться сочинять очередную ложь. Она просто обнимает меня, гладит по волосам как в детстве и это все, что мне нужно в этот момент. Я хочу получить немного тепла, которое согреет мое безжизненное тело. Но как бы я не любила мамочку, она никогда не даст мне того, что мне нужно. Она не заменит его любовь, ласку и обжигающую страсть до замирания сердца. Наверное, наши отношения были изначально обречены. Но разве сердцу прикажешь, кого любить?
— Не расстраивайся, милая. Все пройдет. Ты молода и, поверь, в твоей жизни еще будет настоящее чувство, — успокаивает меня мама. Не будет! Не будет, потому что он там, внутри меня. Его пуля у меня в сердце. Он все-таки убил меня.
А потом я впала в странное, но спасительное состояние. Я жила дальше, думала о дальнейшем дистанционном обучении и работе, чтобы оплачивать учебу и помогать маме. Я просыпалась по утрам, пила кофе, шла на работу в кафе неподалеку, ездила на дачу и так же по вечерам смотрела с мамой сериалы. Но все это я делала скорее на автомате и потому что надо. На самом деле, меня ничего не интересовало. Мне было абсолютно все равно какой сегодня день недели и какая погода за окном. Мир стал одинаковым — черно-белым, без ярких цветов и оттенков. Я ни с кем не дружила и не общалась. На работе меня называли недалекой, нелюдимой, но мне было абсолютно на это плевать. Я не обращала внимания на парня, который каждый день ходил к нам кафе и всегда садился за столик, который я обслуживала. Я вообще не заметила, что он ходит к нам каждый день в одно и то же время. Все клиенты казались мне безликими, бездушными существами. Об этом мне сказала наша уборщица. Даже она это заметила, я — нет. Когда парень все же решил обратить мое внимание на себя, и пригласил меня в кино, я словно сошла с ума и выплеснула на него все свое негодование. Мне казалось, что никто, совершенно никто, не имеет права проявлять ко мне внимание, кроме Ярослава. Мне казалось, что если я пойду в это злосчастное кино, то предам
Ярослава. Глупо, конечно, но я уже себе не принадлежала. Днем я еще как-то жила, а по ночам снова умирала от тоски по Ярославу. Каждый вечер я до боли зажмуривала глаза и рисовала его образ в голове, надеясь, что он мне приснится и я смогу с ним встретиться хотя бы во сне. Но нет. Мне ничего не снилось. Совершенно ничего, словно я опустела.
Я вынырнула из своего забвения через полтора месяца. Меня стало тошнить и выворачивать по утрам. Мама постоянно ругала меня за плохое питание и недоедание. Через пару дней во время рабочего дня у меня резко потемнело в глазах, и я на минуту потеряла сознание. Когда я очнулась, то совершенно ничего не понимала. Кто-то позвонил моей маме, и она примчалась, и потащила меня в больницу. Никакие мои отговорки о том, что я чувствую себя хорошо, на нее не действовали. Всю дорогу она ругала меня по поводу тяжелого графика и недоедания, а я не перечила ей, просто покорно выполняла все, что она говорила. Ведь мама не со зла, она переживает.
Мне действительно стало плохо, когда пришли результаты моих анализов, и местный терапевт поинтересовался, когда последний раз у меня была менструация. Я ничего не понимала, хлопала глазами и мысленно вспоминала, когда же это было. И с ужасом поняла, что это было больше двух месяцев назад. Пока я находилась в ступоре, меня отправили в гинекологию напротив поликлиники, вручив справку о беременности.
Проблема была в том, что мой гинеколог, Елена Андреевна, была нашей соседкой. Она долго меня осматривала, хмурилась и осуждающе качала головой.
А после многочисленных вопросов заявила, что у меня примерно восемь недель беременности, а когда увидела шок на моем лице — язвительно заявила, что я не первая и не последняя, которая возвращается из большого города с таким подарком для матери.
— Вот и хорошая девочка Злата не стала исключением, — продолжала язвить женщина, заполняя мою карту. — На прерывание записывать? — вдруг спросила она, даже не отрываясь от писанины.
— В смысле, на прерывание? — не понимала ее я. В тот момент я вообще ничего не понимала, просто смотрела в одну точку и автоматически держалась за живот.
— В смысле на аборт, — пояснила она, ухмыльнулась, качая головой.
— Нет! — слишком громко ответила я и вновь замерла, схватившись за живот, словно эта женщина хотела насильно отнять у меня ребенка.
— Ну нет, так нет. Зачем кричать? Я же как лучше хотела, такие девчонки как ты, бояться этого. Наглотаются неизвестных таблеток в надежде по-тихому избавиться от плода, а потом мы их в реанимациях откачиваем.
— Что Вы несете?! Зачем Вы все это мне говорите? Я не собираюсь избавляться от плода. Прекратите разговаривать со мной в таком тоне и делайте свою работу! — я не знаю, откуда у меня взялись в тот момент силы и смелость высказать все этой женщине, наверное, тогда я по-настоящему повзрослела и поняла, что уже не девчонка, а будущая мать.
— Хорошо, — наконец оторвавшись от бумаг и посмотрев на меня, сказала Елена Андреевна. — На УЗИ тогда иди, я позвоню и тебя прямо сейчас примут без очереди. Потом придешь ко мне, я тебе витамины выпишу и направления на анализы. Не проси поменять врача, сама тебя вести буду. Как положено за тобой наблюдать, а не спустя рукава, как это у нас принято. Не переживай, матери не доложу, сама расскажешь, — уже более серьезно выдала женщина, становясь похожей на нашу соседку, а не язву, которой была минуту назад.
Наверное, только когда на УЗИ увидела на экране крошечный комочек внутри меня, я действительно осознала, что беременна. Смотрела на экран и вспоминала, когда это могло произойти. В какой из дней мы зачали ребенка? Ведь Ярослав никогда не изливался внутри меня. Ярослав нет, а Монах да. В тот день, после боя, когда ничего не имело значения, и мы занимались сексом словно одержимые. В тот момент я еще не понимала, радоваться мне или плакать. Я знала только одно — я рожу этого ребенка, как бы сложно и больно мне не было.
В тот день я в какой-то прострации вернулась домой, дождалась маму и просто все ей рассказала. Нет, я не поведала ей всего. Я сказала, что встретила мужчину, назвала его имя, рассказала, что жила с ним, что он погиб в автокатастрофе, а теперь я жду его ребенка. Мама долго плакала, пила таблетки от давления, постоянно меня жалела, сетовала на какое-то проклятие в нашей семье, говоря, что мой отец ушел от нее и она одна меня воспитывала, а теперь и мне досталась такая судьба. Потом мама собралась, обнимала меня, радовалась, что у нас будет малыш и вновь плакала, но уже от счастья. А когда узнала, что соседка предлагала мне аборт, порывалась идти к ней ругаться, пока я ее не остановила. Похоже, мама сразу осознала, что станет бабушкой.