Она громко вздыхает.
– Хорошо.
Итак, я рассказываю о жуке, Аттикусе и нашей совместной ночи, не вдаваясь в подробности.
– Но было ли это хорошо? Я чувствую, что это было хорошо, – говорит она.
– Невероятно. Я не знала, что это может быть так. Он потрясающий.
Харри втягивает воздух.
– Наконец-то это произошло. Я знала, что когда-нибудь это случится, но я не думала... Вау.
– Что? Что, наконец, произошло?
– Ты нашла свой дом, человека, который заставит тебя остаться на месте, пустить корни, – говорит Харри.
Мое сердце учащенно колотится. Если бы он попросил меня остаться, я бы осталась. Я знаю это без всякой задней мысли.
– Я не знаю, Харри. Мы не совсем подходим друг другу. Он блестящий мужчина, великолепный, талантливый и чертовски сексуальный, а я, ну, я имею в виду, что я по-своему сексуальна, но даже в этом случае мы не подходим друг другу.
– Чушь собачья! Каким монстром, ты сказала, он является?
– Я не говорила, – огрызаюсь я.
– Просто проверяю. Я хочу сказать, что он не идеален. Как и ты. Никто не идеален. Но он просто может быть идеальным ДЛЯ тебя. Не закрывай от этого свой разум. Я могу сказать, Вив. Я слышу это в твоем голосе. Ты хочешь остаться с ним.
– Ну, он меня об этом не просил. Но мы собираемся куда-нибудь сегодня вечером, потому что этот странный парень-жук еще не улетел.
На линии раздается шум, и я замираю, пытаясь прислушаться.
– Харри, ты в машине?
– О да, просто отправилась в магазин по-быстрому. Черт, я еду по туннелю.
Затем она отключается.
Я закатываю глаза, затем смотрю на свой телефон. Это была чистейшая чушь собачья. Во-первых, Харри, никогда не ходит по магазинам. Она заказывает все онлайн с доставкой. Во-вторых, она не живет нигде рядом с туннелями.
Так что она полностью лгала об этом. Но она была права насчет того, что я хочу остаться здесь.
Глава 9
Аттикус
К тому времени, как мы готовы к нашему свиданию, я думаю, что чувствую что-то трепещущееся у меня внутри – это нервы. Бабочки. Я думаю, что именно так мы привыкли их называть. Одно воспоминание об этом заставляет меня улыбаться. Как бы. Я все еще не совсем освоился с этим. По крайней мере, без помощи Вивиан.
У меня есть воспоминания о том, как я нервничал перед изменением, но никогда так, как сейчас. Никогда из-за женщины.
Даже когда я был полноценным человеком, никто другой не заставлял меня чувствовать так, как она.
Она выходит в джинсах и черном свитере с вырезом, который определенно подчеркивает ее сиськи. Я стараюсь не пялиться, потому что считал себя джентльменом, когда был настоящим мужчиной. Но я помню, как эти красавицы выглядят, на ощупь и на вкус. Я помню ощущение, когда они окружали мой член. Как они выглядели, покрытые моей спермой.
Я стону.
– Ты продолжаешь так на меня смотреть, и, может быть, нам стоит просто остаться вечером дома, – говорит она.
Я делаю шаг к ней, готовый затащить ее обратно в постель, но потом она смеется, и я понимаю, что она дразнит меня.
Я удивленно моргаю. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то дразнил меня.
Улыбаясь мне, она похлопывает меня по груди.
– Ты выглядишь в этом очень красиво.
Я опускаю взгляд, потому что, когда она стоит передо мной и выглядит так чертовски великолепно, я совершенно забываю, что надел ранее. Синий свитер, ах да.
– Я и забыл, что у меня он есть, – говорю я. – Но в ту минуту, когда я увидел, надел его, потому что он напомнил мне о твоих глазах.
Я протягиваю ей руку, она берет ее, и мы выходим на улицу. Я оглядываюсь в поисках ужасного человека-мотылька, но он, кажется, исчез.
Осторожно я веду Вивиан прочь от дома, идя знакомой тропинкой в сторону города.
Мы гуляем по лесу. Я в основном молчу, но Вивиан болтает о книгах, которые она пишет. Как бы мне ни нравилось слушать, как она говорит, нервы покалывают у меня на затылке.
Не те теплые бабочки предвкушения, которые я чувствовала раньше, а что-то другое. Чувство страха. Того, что за тобой наблюдают.
Как только я мысленно указываю на это ощущение, человек-мотылек слетает с дерева и приземляется перед нами. Он стрекочет на нас, хлопая крыльями и щелкая клешнями.
– Уходи, – кричит Вивиан. – Я не твоя пара.
Она собственнически кладет руку мне на грудь.
– Я его пара.
«Моя пара». Просто так мой член снова стал твердым, как камень.
Он кричит на нее и делает неловкий шаг к нам, затем все его тело начинает трястись. Он, пошатываясь, подходит ближе, один дрожащий шаг, затем другой. Его экзоскелет больше не выглядит глянцевым, а приобрел пастообразно-серый оттенок.
С каждым шагом он, кажется, погружается в себя. Затем он кричит, издавая низкий пронзительный вопль. Он качается вперед, рушась на землю.
Вивиан прячется за моей спиной, и черт возьми, если это не делает меня счастливым – счастливым и гордым, – что она доверяет мне достаточно, чтобы защитить ее.
– Что за черт? – спрашивает она, выглядывая из-за моей спины. – Он мертв?
– Может быть.
Я колеблюсь, потому что это Кричащий Лес, и здесь все никогда не бывает таким, каким кажется.
Она выползает из-за моей спины и делает один шаг к нему.
– Он... умер от одиночества?
Вивиан оглядывается на меня.
– Это почти печально.
Не отрывая от нее взгляда, я соглашаюсь.
– Это самое худшее.
Эта женщина, моя пара, полностью спасла меня. Возможно, моя собственная кончина не была бы такой драматичной, но теперь, когда она здесь, я понимаю это более ясно. Это то, что происходило со мной. Я медленно умирал. От одиночества. День за днем. Шаг за шагом. Я все меньше и меньше становился частью мира живых. Пока она не появилась.
– Вивиан, – начинаю я, вынужденный объясниться.
Чтобы заставить ее понять то, что я сам едва могу постичь.
Но, прежде чем я успеваю произнести еще хоть слово, мое внимание привлекает движение на трупе существа.
Не подозревая о моем эмоциональном затруднении, она изучает тело, склонив голову набок. Она делает шаг ближе к нему.
– Что за...
Ее фраза замолкает, когда я рывком возвращаю ее себе за спину.
Грудная клетка человека-мотылька раскачивается туда-сюда в судорожном движении.
Отбросив мою мимолетную симпатию к нему, этому ублюдку лучше быть мертвым.