Ее надежде поговорить с Мэрсайн с глазу на глаз сбыться, однако, не было суждено: открыв дверь в спальню, Виктория увидела, что та не одна.
— Привет, дорогая! — сказала Мэрсайн. — Как провела вечер?
При этой реплике у гостьи матери вытянулось лицо: она была явно поражена тем, что дочь и мать не видели, кажется, друг друга со вчерашнего дня.
— Привет, Дебора.
Блондинка была как всегда экспансивна.
— Вы никогда не говорили мне, что ваша мать так очаровательна! — воскликнула Дебора. — Я никак не могу расстаться с ней!
По комнате раскатился серебристый смех Мэрсайн.
— О, моя дорогая, каждый из нас по-своему интересен! — убежденно сказала она. — На этом и держится мир.
— А я думаю, он держится на Золотом тельце! — возразила Дебора.
— Я сейчас вернусь, — сказала Виктория, внезапно ощутив себя чужой в своей комнате.
— Ну, мне действительно пора! — заявила Дебора, будто почувствовав замешательство Виктории. — Папа зарежет священную корову, если я не явлюсь на День индюшки.
— Так значит, вечером вас не будет? — спросила Мэрсайн. — А я-то думала, что ваш красавчик захочет иметь рядом с собой за праздничным обедом свою хорошенькую девушку… — Затем, обратившись к Виктории, она спросила, привлекли ли ее внимание черты лица Деборы. — Не правда ли оно у нее красивое? Как у той девицы, что вышла замуж за Сталлоне.
— Ну, уж скажете тоже! — рассмеялась Дебора. — Вы слишком добры ко мне. — И тут же, не переведя дыхания, поинтересовалась у Мэрсайн, насколько истинно ее мнение.
— Вне всяких сомнений, — утвердительно кивнула Мэрсайн. — Конечно, мы вращаемся в разных сферах, и я не виделась со Слаем уже не один год, но однажды я встретила их на приеме. Вы мне очень напоминаете ее.
— Сталлоне, кажется, любимейший папин актер, — сказала Дебора. — Он умрет от восторга, когда я скажу ему, что встретила человека, который знает его лично.
— А зачем ему так говорить? — пожала плечами Мэрсайн. — Почему бы вам не сказать просто, что вы познакомились с Мэрсайн Кэмерон и что до субботнего утра она будет в двух шагах от вас?
— Вы слишком добры! — повторила Дебора.
— А вы, дорогая, — сказала Мэрсайн, — слишком любезны.
— О чем шла речь? — спросила Виктория, как только Дебора унеслась из комнаты — вероятно, на поиски Сина Майкла.
— Она пришла повидать тебя, — ответила Мэрсайн. — А разговор со мной был, так сказать, интермедией.
— Если она хотела встретиться со мной, то почему она тут же исчезла? — спросила Виктория, озадаченная поспешным уходом Деборы.
— Может быть, у нее уже не было времени… А ее отец действительно такой людоед, каким ей нравится его описывать? — Мэрсайн покачала головой. — Если бы мой ребенок так ужасно говорил обо мне, то я отреклась бы от него.
— Ее отец не жалует Сина Майкла, — разъяснила ситуацию Виктория.
— Но его, конечно же, жалует она, — сказала Мэрсайн. — Разговоры о предстоящем звоне свадебных колоколов просто оглушили меня.
Виктория нахмурилась.
— Она говорила, что собирается выйти за него замуж?!
Мэрсайн в ответ кокетливо улыбнулась:
— Может быть, она сказала так, побоявшись, что я составлю ей конкуренцию?
— Ты это всерьез?
— О конкуренции, дорогая? Конечно, нет! У меня свои критерии и стандарты.
— Да нет же! Я говорю о ее словах, что она собирается выйти за него замуж.
— Она, похоже, довольно решительно нацелилась на это. Кое-что, в конце концов, станет собственностью Сина Майкла, и с этим ее отец ничего поделать не в силах.
— Только я не представляю себе, как это может произойти, — пробормотала Виктория.
Син Майкл и Пэгги жили на наследство, которое, если только его разумно не инвестировать, далеко не беспредельно. Лишь в том случае, если… что-то произойдет с Хантером и его поместье перейдет…
— Что случилось, дорогая? — встревоженная Мэрсайн прервала ход своих мыслей. — Ты жутко побледнела!
— Дай мне быстренько обдумать все это! — взмолилась Виктория. В ее мозгу пронеслись новые подозрения.
— Это из-за твоей подруги Деборы? — спросила Мэрсайн.
— Пока еще не уверена, — ответила Виктория, отказываясь поверить в то, что единственное лицо, которое она с самого начала полностью исключала в качестве подозреваемого, могло разработать хитрую программу — более опасную, чем все остальные.
Спускаясь по лестнице, Виктория встретила поднимающегося вверх Тэппинга.
— Вы не видели Пэгги? — спросил он. В его голосе прозвучало нечто — возможно, тревога, — заставившее Викторию спросить, не случилось ли какой-либо неприятности.
— Может, она просто забыла, — пожал он плечами. — После отвратительной ссоры со своим братом, вспыхнувшей вчера вечером…
— Что?!
— Удивительно, что они не разбудили покойницу, — заметил Тэппинг. — А вы разве не слышали их?
— Из-за чего она возникла? — спросила Виктория, проигнорировав его вопрос.
— Бог их знает! Соперничество между братьями и сестрами может порой принимать самые отвратительные формы, а днем позже они опять становятся неразлучными. Пэгги, — продолжал Тэппинг, — как ветром сдуло, и после этого ее никто не видел.
— Уверена, что, в конце концов, она объявится, — сказала Виктория. В данный момент объявится она или нет, было, конечно, для Виктории не так важно, как переговорить с Хантером.
Когда она пришла в его комнату, дверь в нее была открыта, а внутри никого не было. Либо он и Син Майкл уже закончили беседу; либо они встречаются где-то в другом месте. Может быть, предположила Виктория, он хотел повидать Хантера как раз из-за стычки с сестрой. Правда, Виктория уже давно пришла к выводу, что конфликты между ними были скорее нормой, чем отступлением от нее: даже в день ее приезда в замок Крискерри, вспомнила она, между братом и сестрой разгорелась грандиозная ссора.
Решив вернуться к себе и встретиться с Хантером позже, Виктория вдруг заметила на спинке стула свой свитер. Она решила взять его и вошла в комнату.
Виктория могла бы и не обратить внимания на то, что яблочно-зеленый камень в одной из ее серег выпал из оправы, если бы он, падая на пол, не скользнул по ее спине и, очутившись на полу, не издал бы стук. Краем глаза она заметила, что камень закатился под кровать. Встав на колени, она посмотрела под спускавшуюся с нее пыльную бахрому, чтобы найти камешек.
Рука Виктории была уже в нескольких дюймах от него, но тело ее внезапно окаменело, когда она обнаружила под кроватью потерянную резную трость сэра Патрика.
42
Она поднялась на ноги и не успела еще сдвинуться с места, как ее напугал раздавшийся с порога голос Хантера.
— А я как раз искал тебя! — провозгласил он.
Выражение лица у него стало встревоженным, когда Виктория повернулась к нему: она была похожа на человека, только что увидевшего привидение.
— Боже мой, Викки, что случилось? — воскликнул он, бросившись к ней. — Ты вся дрожишь!
Душевное состояние Виктории напоминало вот-вот готовую расколоться хрупкую фарфоровую чашку.
— Под кроватью, — только и смогла вымолвить Виктория полушепотом.
— Что там? — спросил он.
— А ты… посмотри…
— Это легче сказать, чем сделать, — ответил Хантер, показав на свою ногу. — Но если ты действительно хочешь, чтобы я…
— Там трость, — прошептала она. — Трость с лошадиной головой.
Викторию охватил страх, когда она вспомнила, как отреагировал в свое время Хантер, обнаружив исчезновение трости из своей комнаты: он тогда ограничился замечанием, что трость, похоже, пригодна лишь для удара по голове.
Ругательство сорвалось с языка Хантера. Он словно угадал ее мысли.
Столь же быстро он взял себя в руки и ласково тронул Викторию за плечо.
— Ты не прикасалась к ней?
— Конечно нет, я…
— Ты в этом абсолютно уверена?
— Конечно.
Лицо Хантера вновь стало сурово-сосредоточенным.
— Может, надо позвонить в полицию? — спросила Виктория, уже уверенная в том, что случайно обнаружила тот самый отполированный предмет, которым убили миссис Мэджин.