— Нюхач след потерял? Придется изгнать тебя из стаи элитных псов.
— Да короче… вроде всех перебрал уже. Может, приезжала с кем-то за компанию, теперь уже не найти. Ты на охоте опять, пёс шелудивый? — заметив его интерес к танцполу, спросил у Мирона.
— Ага. Я уже определился, так что давай по одному шоту, и я поехал. Я еще с ней не познакомился, а у меня уже привстал на эту вертихвостку, — кивнул в сторону танцпола Мирон, и я знаю этот его прищур, уже нарядил рожу, чтобы девочку склеить без особого труда.
Проследив за его взглядом, я напрягся. Он смотрит на компанию Ленточки.
— Какая? — решил все же уточнить я.
— Вон та, в блядских шортах и черном топе, — снова кивнул Мирон, и теперь сомнений не осталось.
— Ты охренел? Это Ленточка! Сестра моя! — мгновенно разъярился я, не потому что я такая же наседка как папа, а потому что я знаю Мирона!
Прищуренные глаза мигом оквадратились и не моргая на меня уставились.
— Хрен ли ты смотришь? Ленточка девочка правильная. Не смей даже дышать в ее сторону!
— Лед погрызи, остынь! — щелкнул по вазочке льда мне этот мудак, но хоть прищур свой кобелиный сменил.
— В ширинку себе засыпь, придурок! Я твоих сестер не трогаю и ты к моей не лезь!
Мирон злился, и я чисто по-мужски могу его понять. Когда уже настроился на какую-нибудь девчонку, то такой облом испортит весь настрой.
— У тебя и не выйдет. Миленка тебя, помнится, года два назад отшила, а сейчас и подавно тебе ее муж головы местами перепутает. А Викуська уехала учиться в Одессу.
— Она что, школу уже окончила? — я смутно помнил угловатую девчушку с большими серыми глазами, даже не припоминаю, когда последний раз ее видел.
— Ей двадцать лет восьмого августа будет.
— Да? А мне двадцать пять седьмого августа! Круто, два юбилея отметим! А чего ее в Одессу унесло?
За разговором я как-то упустил, что надо за Леной следить, а Мирон то и дело возвращал взгляд на танцпол. Я решил, что он высматривает другую девушку себе на ужин, не подозревая, что он не сводит взгляд с моей сестры, сволочь оборзевшая!
— За свой сестрой следи! — рявкнул как псих Мирон и куда-то сорвался как ужаленный.
Обернувшись на танцпол, я увидел, что около Ленточки ошивается какой-то бугай, явно позволяя лишнее, хватая ее за руки. Но, я успел только вскочить с дивана, как около них нарисовался Мирон. Зная этого ненормального, здоровяку можно уже сочувствовать, но мне некогда. Пока я пробираюсь сквозь толпу, чтобы забрать Лену домой. Ни бугая, ни Мирона уже нет.
— Это Борзов был, да? Макар или Мирон? Я их путаю, — пристала ко мне Ленточка по дороге домой.
— Мирон. Держись от него подальше! — рыкнул я, вспомнив его похотливый взгляд на нее.
— Десяти тысяч километров хватит? — рассмеялась Ленка, выруливая на Садовое на скорости взлетающего самолета.
Видел бы отец, как она гоняет, понял бы, что не мужики главное зло в ее жизни. Но этим она в него, скорость у Ленки в крови и навыки экстремального вождения она получила не на курсах, как многие, а участвуя в уличных гонках.
— В Штаты улетаешь? Ты же до конца каникул собиралась дома побыть!
— Я со Стефи еду в Вегас, потом вернусь. Мы на пару дней всего, — подмигнула мне Ленка.
Но не упоминание Вегаса, ни ее мигание не напомнило мне угрозу Стефи. Я к этому моменту совершенно про нее забыл. Да и не вспоминал ни разу об этой глупости. Мы же вроде договорились обо всем. Да, я, безусловно, понимал, что пользуюсь тем, что Стефи в меня влюблена и будет ждать, сколько мне нужно, но ведь и я ей не лгал. И никто меня не убедит, что так было неправильно! Я ведь хотел, чтобы с ней было все честно, без грязи измен в отношениях.
И я совершенно спокойно проводил их в аэропорт, радуясь, что их поездка выпала на мои выходные. Оторвусь по полной!
Я помню, что вчера, едва я завалился к ней на кровать, меня накрыло так, что пропустил все слюнявые прелюдии, набросился, как одичавший на нее… кто же она? Сука, камеры же собственными руками вчера вырубил! Как теперь узнать? Никак. Я и пацанов всех не помню, а уж девушки вечно с разными подругами приезжают. И ведь не скажут с кем! Все же такие ревнивые, жуть!
Посмотрев из окна, как Стефи садится в машину Ленки, моей младшей сестры, я вернулся к притихшим куколкам.
— На чем мы остановились? — подарив им улыбку, от которой все поголовно тают, включил обратно музыку.
Хрен с ней, с этой незнакомкой. Сто процентов сама проявится скоро. Они все чего-то хотят после траха, будто товарно-рыночные отношения какие-то для мужика, и похер, что удовольствие получают все. Девушки уверены, что мы должны за это платить. Подарками, вниманием или вон как Стефи, вообще на мою свободу замахнулась. А зная ее, уверен что рано или поздно она меня дожмет.