Нет, стоп! Пора прекращать! Моя ладошка двинулась в низ между нашими телами, от чего мне подарили стон поощрения. Ага, щаз придурок! Одной рукой я резко схватила и сжала яйца этого кобеля, а другой толкнула в груль.
— Еще раз так сделаешь, и я тебя кастрирую! Понял, урод?
Рвано выдохнув, и без резких движений мне дали свободу. Да, мальчик, приятного мало.
— Детка, ты же не бесчувственная, оставить парня с бомбой в штанах? — не подействовала сила, прокатит жалость?
— Конечно, ДЕТКА, сейчас за ножичком схожу к Андрею и вернусь помочь.
Настроение упало, танцевать расхотелось, появилось желание выпить и много. А еще было противно, ненавижу, когда действуют напролом, без согласия. Вытерла губы тыльной стороной руки и пошла к своему спасителю бармену.
Рядом со свободным местом сидел Кир, злой, как демон и потягивал янтарный напиток. Присела рядом, задумчиво рассматривая бутылки и пытаясь понять, что из этого многообразия может поднять мне настроение.
— Что уже насосалась? — сквозь зубы выплюнул Волков, не поворачивая головы.
— Что?
Возможно, мне послышалось или я чего-то не поняла? Но Кирилл опять процедил:
— Я спрашиваю, нравится сосаться по углам? А для меня ножки не раздвинешь? — ко мне наконец-то соизволили повернуться.
— А в рожу схлопотать не хочешь, гавнюк?!
Срываюсь со стула и вовремя, как раз к нам приблизилось еще одно чмо, возомнившее себя мачо. Не задумываясь, выставляю средний палец Волкову и повторяю жест для его друга. Поистине, скажи, кто твой друг и я скажу кто ты.
Соня находит меня в туалете, где я пытаюсь остудить разгоряченные щеки:
— Ты чего? Мажорики приставали?
— Козлы они ущербные! — хочется разнести все тут к чертовой бабушке.
— А поехали отсюда? Возьмем бутылку вина и поболтаем по девчачьи, — теплые руки обнимают за плечи, успокаивая, и я соглашаюсь.
Глава 13
У себя дома я достала две свободные майки, одну из которых дала Морозовой.
Мы устроились в гостиной и наслаждались вкусом красного вина.
— Кому ты строчишь? — спросила, удивленно рассматривая, как подружка ловко водит пальчиком по монитору телефона, от усердия слегка прикусив верхнюю губку.
— Маме. Сегодня она все равно не увидит сообщения, но проснувшись утром обрадуется, что любимая дочка вспомнила о ней, да и не будет названивать ни свет, ни заря беспокоясь, как мы добрались до дома. Эй, ты чего?
Соня отложила мобильный и придвинулась ближе, заглядывая в глаза, а как будто читая всю мою душу.
Сказать, насколько я ей сейчас завидую? Что я готова отдать, лишь бы побывать на ее месте, почувствовать заботу родителей, материнское тепло, поддержку отца? Да что там! Я даже не против узнать каково это когда тебя ругают за шалости, что значит, для ребенка стоять в углу или доказывать родителям, будучи подростком что достаточно взрослый! Всего этого не было в моей жизни. Не было улыбчивой, любящей, но строгой мамы. Не было отца идущего со мной рядом по жизни. Только бабушка и брат.
Какими глазами я наблюдаю за избалованными детьми в магазине просящую очередную игрушку, или подростками готовых на все ради новой модели гаджета. Нет, я, конечно, не обвиняю. Не их вина, что им досталось то, чего не было у меня. Один плюс, в отличие от этих людей я понимаю настоящие ценности жизни. Это семья.
Но сказать сейчас все это значит натолкнуться на жалость, которую я ненавижу. Поэтому я произношу, выдавливая улыбку, но максимально честно:
— Завидовала и пыталась понять, что значит иметь мать.
— Это она? — Соня показывает в сторону столика, на котором стоит фото девушки, как две капли воды похожей на меня, за исключением цвета волос.
— Да, это моя мама, — замолкаю, делая вид, что для того чтобы пригубить напиток.
— Расскажешь? — Морозова отставляет свой бокал и садится напротив меня.
Я вдруг ясно понимаю, что с ней не хочу притворятся. Не хочу играть в жизнерадостную дурочку, когда на душе тоска, не хочу скрывать свои истинные чувства или отношение к чему-либо. А главное, что Соня одна из многих кому я могу доверить свою историю, и она меня поддержит. Не пожалеет, а именно подставит плечо. И я решилась.
— Она жила на другом конце страны вместе со своей матерью. Небольшой тихий город, где каждый знал друг друга. Звали ее Настя.
Настя пошла по стопам своей родительницы и также как она работала учителем в одной из школ. Так случилось, что отца у нее не было. Бабушка никогда на эту тему не распространялась, скорее всего, ей было тяжело вспоминать этот этап своей жизни.
Так вот, Насте было двадцать шесть лет, когда по работе к ним в город приехал привлекательный, взрослый и обаятельный мужчина по имени Константин. Не знаю где именно и как они познакомились, но мама влюбилась без памяти и почти месяц не показывалась дома, проводя с любимым все свое время.
Пока однажды, совершенно случайно, не узнала, что ее мужчина мало того, что женат, так еще и имеет ребенка от законной жены.
Как рассказывала бабушка, мама порвала с Константином все отношения. Рыдала, кричала, молила, чтоб больше он не показывался в ее жизни. И он уехал, только обещал вернуться, добившись развода. Вся улица тогда слышала, как он признавался в любви моей матери и просил прощения.
Прошло пол года, когда мужчина вернулся. Получил развод и готов был хоть в тот же день отправляться в ЗАГС уже с мамой. Шоком стало то, что она оказалась беременна, но как не извинялся мой отец, как не уговаривал, она не простила и прогнала его.
Бабушка смирилась с беременностью дочери, помогала. Она как никто другой знал, что значит растить дитя одной. А мама до последнего продолжала работать, отказавшись даже от денег любимого человека, разбившего ее сердечко.