- Проблемы? - спросил он участливо. - Не бойтесь трудностей, друзья! Трудности нужно преодолевать! Для этого и рожден человек! Мне кажется, я уже придумал, как помочь делу.
Глава 3
С первых же шагов Иван Вальрьянович Александров столкнулся именно с трудностями, преодолеть которые было нелегко. Добиться аудиенции у губернатора оказалось делом ужасно трудным. Его отсылали и посылали, крутили ему пальцем у виска, предлагали отправляться на три буквы, а также в четыре и пять, вежливо отказывали, заставляли писать длинные заявления и ходатайства, проверяли на благонадежность, приходили к нему на дом и вынюхивали. Иван Вальрьянович оставался бодрым и целеустремленным. Он обвешался медалями и знаками почета, написал в газеты, после чего власть раздраженно капитулировала: ему назначили день и час.
Изобретатель приоделся, расчесал бороду, взял под мышку футляр с чертежами и засеменил в начальственный особняк. Каменное трехэтажное здание, украшенное снопами и звездами, было построено в середине тридцатых годов, и размещался в нем обком партии. Теперь же особняк был занят губернатором, что ничуть не отразилось на доме ни снаружи, ни изнутри. И назначение особняка осталось, если разобраться, прежним.
У входа Александрова проверили металлодетектором, изучили внутренности футляра, похлопали по карманам.
Он долго сидел в приемной, глядя прямо перед собой и тихо напевая под нос песенку времен упорхнувшей молодости - про веселый ветер. Наконец, отворилась тяжелая дверь; на пороге обозначился высоченный, грузный мужчина лет пятидесяти, стоявший к просителю вполоборота и державшийся за кованую дверную ручку: губернатор.
- Заходите, Иван Валерьянович, - пригласил единогласно избранный феодал, повернулся и потопал к столу, подавлявшему своими размерами. Усевшись в кресло, он указал на ближайший стул, обитый красным бархатом, и Александров скромно присел на краешек. Губернатор скользнул глазами по орденам и медалям, распорядился доставить чай. Иван Валерьянович осторожно осматривался. За спиной хозяина был развернут флаг с городской символикой, а на стене висел портрет. С портрета за ними внимательно следили пустые, но внимательные глаза молодого голема, похожего на хорька. За плечами зоркого кумира маячил второй портрет. На нем угадывались обутые в сапоги ноги императора Николая Второго. Или Первого.
- Я слушаю вас, товарищ Александров, - губернатор изобразил предупредительное внимание.
Иван Валерьянович полез во внутренний карман довоенного пиджака, извлек уже затертый дайджест, сложенный вчетверо. Развернул, разгладил, маскируя дырку.
- Прошу вас обратить внимание на эту публикацию, - старик придвинул газету к губернатору. Тот нацепил очки, погрузился в чтение. Когда дочитал, то снял очки снова, что лишний раз доказывало формальность встречи и полное нежелание видеть и слышать собеседника.
- Я прочитал, - сказал губернатор вежливо. - И что же от меня требуется?
В ответ на это Александров раскупорил футляр, достал бумажную трубу и расстелил на столе. Хозяин кабинета с поджатыми губами наблюдал за его манипуляциями. При виде сложного чертежа он вздохнул и бросил взгляд на часы. Однако, к большому удовольствию губернатора, посетитель не стал обременять его техническими разъяснениями. Иван Вальрьянович в речах был краток и сразу перешел к изложению сути. По мере того, как он делился своими отчаянными планами, с лица губернатора окончательно сползло удовольствие, и губы исчезли, обернувшись тонкой неровной линией.
- Уважаемый Иван Валерьянович, - молвил народный избранник, едва Александров замолчал. - Вы понимаете, о чем просите? Захерачить под землю двух несовершеннолетних... посадить их в сомнительный, не прошедший испытаний аппарат... к тому же, ваш почтенный возраст...нет, увольте, я не могу пойти на эту авантюру.
Изобретатель не расстроился, другого он и не ждал.
- Аппарат совершенно безопасен, можете поверить мне на слово, - изрек он беззаботным тоном. - Собственно говоря, речь идет не только о неизбежных сенсациях и открытиях. Обращаясь к вам с подобным предложением, я ни на секунду не выпускал из внимания вашу личную выгоду.
- И в чем же она, выгода? - изумился губернатор.
- Она лежит на поверхности, - Иван Валерьянович дерзко оскалился в ответ. - Надвигаются выборы, и я о них отлично помню.
- А какое отношение имеют выборы к вашей безрассудной затее?
- Скорее, наоборот: затея к выборам. Пропаганда и еще раз пропаганда!
Губернатор повел плечами, думая про себя, что ошибся, отведя старикашке меньшую долю безумия, чем тот заслуживал. Он уже разинул рот, чтобы вспылить - по возможности деликатно, но Александров его опередил.
- Не с вашей ли подачи пионерам показали старый кинофильм о первой лунной экспедиции?
- Не с моей, - отозвался помрачневший губернатор. - Фильм действительно старый, и в придачу - весьма невысокой пробы.
- Так-то оно так, - кивнул Иван Валерьянович, поглаживая ордена и медали. - Город у нас небольшой, и только ленивый не высказался по поводу этой акции. Причем - критически, а то и откровенно хамски. А вам известно, что и на какие темы пишут в сочинениях наши школьники? Вот, к примеру, мой юный сосед написал работу по "Судьбе человека". Кульминация, по его мнению выпивание главным героем трех стаканов водки. Дескать, в этом и заключается человеческая судьба в России. В общем, возрождение пионерской организации, помноженное на примитивную идеологию, не добавит вам очков. Другое дело, если вы, замышляя киносеанс, глядели в будущее, готовили, так сказать, эстафету поколений...
Губернатор, играя очками, молча слушал.
- Параллель налицо, - заявил Александров наставительно. - Ваши политические противники умоются, когда отважная тройка доставит городской флаг в самое сердце преисподней. А о том, что это получит самую широкую огласку в центральной прессе, и говорить не приходится.
Властелин иронически фыркнул:
- Какая, к лешему, преисподняя? Пощадите мои уши! Вы что, серьезно верите в эту галиматью? - Он с презрением оттолкнул от себя газету.
Иван Валерьянович подался к нему через стол.
- Вам-то какая разница, преисподняя или нет? Подумайте о рекламе! Кроме того, вы сможете выиграть в глазах недоверчивой интеллигенции - она, во всяком случае, воспримет вас как человека с чувством юмора, и этот ваш... как там у вас выражаются... рейтинг обязательно вырастет. А если под землей что-то, вопреки вашим ожиданиям, обнаружится... пусть не преисподняя, пусть некий необычный феномен, - тогда тем более!
Губернатор, ни слова не говоря, взял себя за мочку уха и стал теребить. Александров, видя, что собеседник на распутье, приналег:
- Созовите городской пионерский слет...или сбор, не знаю, вам виднее. С горнами, песнями, флагами. Выберите достойнейших... Поручите экспедиции доставить по назначению запаянную капсулу с приветом подземным пионерам от пионеров наземных...
- А если вы не вернетесь? Что тогда? Если вас там завалит? Или взорвется метан? Как вы думаете, что со мной сделают?
Изобретатель отмахнулся.
- Моя машина выдержит любой взрыв, даже ядерный. Кроме того, она чрезвычайно маневренна, способна в случае нужды перевернуться и начать бурение в обратную сторону. Да вы напрасно беспокоитесь! Мы не очень глубоко спустимся. Прочтите еще разок: журналисты свесили в шахту микрофон. Ми-кро-фон! Всего-то! И - такие результаты. Если нам удастся подобраться чуть-чуть ближе и улучшить эти результаты, я буду считать свою задачу выполненной.
Губернатор колебался. Иван Валерьянович с видимой неохотой уступил:
- Хорошо. Я согласен на трос. Вы можете поставить возле скважины барабан с тросом и обеспечивать страховку. Хотя, если оставаться честным, я не вижу в этом большого смысла.