«Смиту они понравились, и я уже собирался написать в своем разделе, что одна из местных групп добилась контракта с Decca, — продолжает Барроу, — но тут из Америки возвратился начальник Смита, Дик Роу, прослушал запись и отверг Beatles в пользу другой группы, претендовавшей на контракт, — Tremeloes[33].
Эпштейн не мог сдаться так сразу. Он встретился с сотрудниками Decca и стал терпеливо рассказывать им про ребят, объясняя, что среди местной молодежи они популярнее, чем даже самые известные американские звезды. Все было бесполезно. После целого ряда подобных безуспешных попыток он уже готов был сдаться. И тогда Брайан решил предпринять последнюю, решающую атаку на фирмы грамзаписи. Он снова сел в поезд, идущий в Лондон, с целым ворохом записей. На этот раз он встретился с Джорджем Мартином, сотрудником репертуарного отдела Parlophone Records — одной из маленьких (тогда) фирм гигантского концерна EMI. Мартин работал в основном с комедийными артистами и никогда не имел дела с группами. Но ему понравились ацетатные демо-записи и поразил энтузиазм Эпштейна. Beatles были приглашены на сеанс пробной звукозаписи.
Сеанс прошел успешно, однако бюрократические колеса EMI крутились мучительно медленно. Beatles были очередной раз в Гамбурге, когда Брайану наконец-то сообщили, что Parlophone готова заключить с ними контракт. Он немедленно отправился в Лондон и подписал договор. Для EMI это была выгодная инвестиция. Но Beatles, как малоизвестной группе, предлагались более чем скромные гонорары: один пенс с каждого проданного сингла. Это означало, что с каждого долгоиграющего альбома, состоящего из шести треков на каждой стороне, они будут иметь всего шесть центов, а с каждого альбома, проданного за границей, в два раза меньше. EMI обязалась увеличивать размер гонорара Beatles в течение трех лет на мизерную сумму в четверть пенса в конце первого года и на полпенса в конце второго. Это был типичный для того времени контракт: фирмы звукозаписи старались выиграть как можно больше для себя. Но когда к концу 1963 года пластинки Beatles начали продаваться в гигантских количествах, — EMI, видя растущие прибыли, повысила гонорар Beatles до двух центов за каждый сингл.
Первый сингл Beatles, «Love Me Do», был выпущен в октябре 1962 года. Он стал медленно подниматься в британском хит-параде и дошел до 17-го места — в основном благодаря тому, что его покупали в Ливерпуле и прилегающих районах. Через год, когда имя Beatles стало привычным, хорошо знакомым словом, в кругах шоу-бизнеса распространился слух, будто Эпштейн манипулировал продвижением этого первого сингла в чартерных списках, скупая экземпляры диска в магазинах, объем продаж которых формировал хит-парад. Дерек Тэйлор решительно отвергает эти слухи:
«Это противоречило бы самой натуре Брайана, — говорит он. — “Love Me Do”, как и все последующие пластинки, продавался только благодаря своим достоинствам».
«Love Me Do» имел пусть умеренный, но все-таки успех. Он дал в руки Эпштейну осязаемое доказательство потенциала его группы и укрепил его веру в Beatles. Брайан решил, что настало время представить английской публике еще одно свое открытие — Gerry & the Pacemakers. Первый же их сингл «How Do You Do It» мгновенно вышел на первое место — так же как и второй сингл Beatles «Please Please Me».
Популярные местные группы стремительно обретали национальный масштаб. Успех этих двух групп открыл эру широкого признания для любой группы из Ливерпуля и одновременно стал предвестником заката местной бит-сцены. Лучших музыкантов Эпштейн взял под свое крыло, где им было тепло и уютно, но над их лохматыми головами сгущалась неизбежная зависть со стороны обделенных групп. Удачливым группам Эпштейна было тяжело выступать в родном городе. В своих новых костюмах, при галстуках, они чувствовали себя так неловко, как если бы играли в одном нижнем белье. Их не покидало ощущение вины, словно они «продались».
Признаки конфликта на почве честолюбия впервые обнаружились именно у Beatles. Они явились к Брайану, как лейтенанты к своему капитану, и потребовали экзекуции. Их жертвой стал ударник Пит Бест. Его место занял Ринго Старр. Узнав об изгнании Беста, ливерпульская бит-сцена взорвалась и долго не могла успокоиться. Питу Бесту не суждено было разделить с Beatles их богатство и славу. В конце концов он нашел себе работу в одной из ливерпульских пекарен[34].
После первых успехов Эпштейна к нему повалили местные музыканты. Все хотели «быть у него», так что он мог придирчиво выбирать клиентов по своему вкусу. Вскоре контракт с Nems подписали Билли Джей Креймер, Силла Блэк и The Fourmost[35]. Все они оказались в той или иной степени успешными. Несмотря на то, что Эпштейн быстро поднялся до командных высот британского поп-мира, он настаивал на том, что артист или группа должны заслужить собственное признание.
33
The Tremeloes — британская поп-рок-группа, образовавшаяся в Лондоне в 1958 году (когда участники первого состава были еще подростками) и спустя несколько лет занявшая большое место на британской поп-сцене. В общей сложности 14 синглов группы входили в первую двадцатку UK Singles Chart; два из них — «Неге Comes My Baby» и «Silence is Golden» — имели успех и в США.
34
В течение 20 лет Бест работал на государственной службе в Ливерпуле, в бюро занятости населения. До этого пытался покончить жизнь самоубийством. Его финансовое положение временами становилось безнадежным, пока в 1995 году на «Beatles Anthology» не вышло несколько записей Beatles вместе с Бестом. Сейчас часто дает концерты в составе собственной группы The Pete Best Band. В 2007 году Джордж Мартин принес ему публичные извинения за увольнение из Beatles.
35
Своеобразный и довольно популярный в первой половине 1960-х годов квартет из Ливерпуля. Среди своих немалочисленных коллег по мерси-биту он выделялся безупречно аккуратными аранжировками, чистым звучанием и комическим талантом, что помогло ему по окончании эпохи бита найти себя в сатирических эстрадных шоу.