Продажа Nems трасту Triumph подорвала доверие битлов к Джону Истмэну, и Аллен Клейн оказался в выигрыше.
«Истмэн, кажется, думал, что они будут недовольны Клейном, — говорит Нат Вайс. — Он полетел в Лондон с надеждой, что Клейн капитулирует перед ним. Но разве армия Лихтенштейна могла испугать Гитлера? Под конец Истмэн стал надеяться хотя бы на компромисс, но Клейн ни с кем не собирался делить власть. Если бы Пол пригрозил уйти из группы именно тогда, это могло бы остановить Клейна. Я сказал об этом Истмэну, но и он, и Клейн думали только о себе и, как могильщики, спешили поживиться за счет умирающих».
Пол по-прежнему верил в Истмэнов. В конце концов, они вот-вот должны были стать его родственниками. Клейна он невзлюбил с первой же встречи.
«В Истмэнах его привлекали хорошие манеры и “стабильность”, — говорит Дерек Тэйлор. — В них действительно чувствуется достоинство и респектабельность. Они умеют создать впечатление, что вращаются в высоких сферах, имеют влиятельных знакомых и всякое такое. Пола такие вещи притягивают».
Всем четверым предстояло теперь иметь дело с новым человеком — Леонардом Рихенбергом. Клайв Эпштейн стремился быстрее оформить сделку с Triumph. Банкира это тоже устраивало: он хотел, чтобы Triumph стал владельцем Nems до 31 марта, то есть до конца британского налогового года.
«Досадно, что битлы связались с такими людьми, как Истмэн и Клейн, — говорит Рихенберг, — потому что в то время мы еще могли бы обуздать их, заставив делать то, чего хотела от них публика».
Господину Рихенбергу и в голову не приходило, что Beatles не хотят, чтобы их кто-то «обуздывал». Более того, они также не хотели теперь делать то, чего хотела публика.
«17 февраля мы стали владельцами 70 процентов акций Nemperor Holdings, — говорит Рихенберг, и глаза его при этом сверкают. — С Эпштейном было непросто договариваться, но, по-моему, он мне доверял. — Он во многом похож на своего покойного брата. Когда мы заключили эту сделку, многие в Сити удивленно вскинули брови: торговые банкиры связываются с шоу-бизнесом?!»
Аллен Клейн — не из тех, кто согласен мириться с поражением. Не прошло и недели со дня той сделки, как он решительным шагом вошел в кабинет Рихенберга в сопровождении своего юрисконсульта, готовый к заключению очередной сделки. Он хотел выяснить, собирается ли Triumph продать на разумных условиях права Beatles, вложенные в Nems.
Так, по крайней мере, он говорит сам. Рихенберг выдвигает другую версию. Он вспоминает, что Клейн приступил к нему с таким предложением: Nems задолжала Beatles огромную сумму денег за прошлые выступления; они согласны простить этот долг, если Triumph откажется от своих прав на битловские гонорары. Однако этот тактический ход не произвел на банкира ровно никакого впечатления.
«Кто он такой? — говорит Рихенберг. — Для меня он просто мелкий, гадкий гангстеришка. Я пошел на встречу с ним только потому, что Клайв Эпштейн просил меня принять его ради Леннона. Вот что мне сказал Клейн: “Ловко это у тебя получилось: прибежал первым и купил Nems. Но вот чего ты не учел: Эпштейны задолжали Beatles кучу денег за гастроли”. Вы думаете, я тогда послал его к черту? Нет, я употребил более сильное выражение! Наша сделка с Nems была надежно скреплена всевозможными гарантиями, и я не видел смысла в том, чтобы продолжать разговор».
Цепкий, настойчивый Клейн встретил достойного соперника. Новость о каких-то долгах Nems была неожиданностью для его оппонента, но Рихенберга (или Рикенбойгера — как любил называть его Клейн) не так-то легко было запугать. Тогда Клейн провел совещание с Beatles, на котором все четверо решили, что Nems следует лишить права на отчисления от гонораров Beatles. Мысль о том, что Рихенберг и «люди в костюмах» будут распоряжаться их деньгами, вызывала резкий протест. Они отправили руководству EMI письмо с требованием отчислять их гонорары непосредственно в Apple. Это письмо, подписанное всеми четырьмя Beatles, звучало почти как угроза:
Мы, нижеподписавшиеся, настоящим письмом решительно требуем, чтобы все гонорары, выплачиваемые вами, прямо или косвенно, Beatles and Со. или Apple Corps., переводились в банк Тенри Ансбахера[64].
Рихенберг тоже получил письмо от битлов. Они информировали его о том, что Nems не является больше агентом Beatles и что EMI отныне все их гонорары будет выплачивать непосредственно Apple. Встревоженный банкир срочно связался по телефону с президентом ЕМI сэром Джозефом Локвудом. Вдвоем они обсудили возникшую ситуацию.