Тишину нарушил странный звук, будто что-то щелкнуло. Джулия вздрогнула. Майкл тяжело вздохнул и положил на полку обломки карандаша. Рука его дрожала.
Джулии хотелось сесть. Она ощущала слабость в ногах, и ее била нервная дрожь. Она не перебивала, чувствуя, что он хочет выговориться. Понимала Джулия и то, что Майкл не относится к той категории людей, которые любят плакаться в жилетку. Скорее всего, он впервые рассказывал посторонним о своей беде, решила она, и именно ей. Невозможно жить с такой тяжестью на душе, и хорошо, что он доверился ей, размышляла Джулия. Все-таки станет хоть немного легче! Вот, оказывается, какую трагедию пережил Майкл! Бедный!
Она медленно пересекла кухню. Молча подошла к нему. Он смотрел на нее с такой болью. Она потянулась к нему, подняла руку и нежно коснулась ладонью его небритой щеки.
Майкл вздрогнул, как бы освобождаясь от кошмарного сна, а потом обнял Джулию и прижал к себе.
— Ах, бедный, бедный Майкл! — Джулия ласково теребила рукой его темные волосы, шептала на ухо слова утешения.
— Никогда и никому об этом не рассказывал, хотя прошло уже порядочно времени, — произнес он, наконец, хриплым голосом.
— Знаю, — прошептала она. — Я все понимаю.
— Если бы ты только могла представить, как тяжко иногда бывает на душе! — выдохнул он со стоном. Отстранив ее, внимательно посмотрел в глаза. — Возможно, я кажусь жестким человеком, но на самом деле я просто боюсь показаться навязчивым.
Она взяла его за руку.
— О чем ты говоришь? То, что пережил ты, не каждый вынесет.
— Ты не поняла меня. После того, что случилось, я очень изменился. Живу так, как считаю нужным, играю по своим правилам и стараюсь избегать того, что может причинить мне боль.
Да, она действительно не поняла его, подумала Джулия, впрочем, и сейчас не улавливает, что он имеет в виду.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Если бы я был на твоем месте, то старался бы держаться от такого, как я, подальше. Так что ты ведешь себя абсолютно правильно. Может, считаешь меня чересчур грубым? Да, я не люблю, когда меня гладят против шерсти, да и по шерсти — не особенно. Сам никому ничего не должен и от других ничего не требую.
— Твои правила игры стары как мир. Что в них нового? — тихо спросила Джулия.
— Ничего нового, пожалуй, ты права. Просто хочу, чтобы ты знала, вот и все.
Майкл разжал, было, объятия, потом как бы передумал, и Джулия вновь прильнула к нему. В этот момент кто-то постучал в дверь.
— Пит, должно быть, — произнес он тихо.
На пороге стояла Ванесса. Она смутилась, когда за спиной Джулии увидела Майкла.
— Я проходила мимо… — начала она, вспыхнув до корней волос.
— А я как раз собираюсь уходить, — промолвил Майкл.
Проходя мимо Джулии, он кинул на нее многозначительный взгляд и кивнул на прощание Ванессе. Ни он, ни Джулия так и не вспомнили про молоко, за которым он приходил.
— Ничего себе! — пробормотала Ванесса, когда за ним закрылась дверь. — Здесь что, пожар был, или мне это только кажется?
— Майкл Джойс только что изложил по пунктам свой кодекс жизни, — ответила Джулия, стараясь казаться веселой.
Кодекс жизни. Чепуха это все! Она сразу поняла, для чего он это сказал. Испугался, что она прикипит к нему, вот и придумывает эти отговорки. Грубый он, видите ли…
— А что это ты здесь делаешь в такую рань? — решила она сменить тему.
— Была по делам в твоем районе и подумала, не завести ли тебе конспекты лекций. Я их напечатала, — ответила Ванесса. — Встала рано, решила испечь булочки с корицей на завтрак. Потом пробежка трусцой, как обычно. Я тебе не говорила, что теперь у меня новый комплекс упражнений? Представляешь, каждый день по пять километров по пересеченной местности. — Ванесса бросила взгляд на кофейник. — Кофейком не угостишь? Выпью чашку и буду готова для тебя горы свернуть.
— Пока без надобности, — хмыкнула Джулия.
Через пять минут перед подругой стояла чашка с дымящимся кофе. Отхлебнув, Ванесса зажмурилась от удовольствия.
— Отличный кофе, крепкий, — похвалила она. Потом уставилась на Джулию, помолчала и, как бы невзначай, спросила — Ну и что происходит с Майклом?
— А в чем, собственно, дело? Что ты имеешь в виду? — спросила Джулия, изобразив на лице полнейшее непонимание.
— Имею в виду ваши отношения. Что у вас?
Джулия помешала ложечкой кофе.
— Понятия не имею.
— Странно! В общем-то, не мое это дело. Просто не хочу, чтобы ты страдала, вот и все.
— Я ценю твое участие, поверь мне! — Почувствовав, что Ванесса что-то не договаривает, Джулия спросила ее в лоб: — Что случилось? Давай выкладывай.
Девушка вздохнула.
— Был у меня разговор с кузиной. Ее зовут Фрида. Помнишь, я про нее тебе говорила?
Известная любительница копаться в грязном белье, подумала Джулия, а вслух сказала:
— Ну и что?
— Тебе известно, что у Майкла Джойса была дочь?
Джулия кивнула.
— Известно! Девочка погибла в результате несчастного случая. Он мне рассказывал.
— Все рассказал?
— А почему тебя это так интересует? — спросила Джулия. Ее вдруг неожиданно охватил озноб.
— А потому что после гибели девочки этот мужчина затаскал свою бывшую жену по судам и, наконец, лишил ее материнских прав на сына. Это он тебе говорил?
Джулия передернула плечами.
— Нет, не говорил. Но это нормально, после того, что случилось, — бросила она.
— Представляешь, нанял мощного адвоката. Есть один такой. Зовут Генри Пауэр. Дока в бракоразводных процессах и всяких дел по опеке. Так вот, этот адвокат смешал жену Майкла с грязью. Это мне все Фрида рассказала. Может, и не совсем уж смешал, но угрожал так, что она, бедная, конечно же, отказалась от прав на сына. — Ванесса отхлебнула кофе. — Ничего себе, да? Фрида сказала еще, что с этим Джойсом надо держать ухо востро. Я считаю, что тебе это следует знать. Смотри в оба!
Джулия кивнула.
— Так и сделаю! Спасибо, дорогая.
Ванесса допила кофе и пошла к двери.
— Осторожней с ним, Джулия! — обернулась она. — Ну ладно, побегу. Знаешь, бег трусцой благотворно влияет на мой сон.
Ну что ж, Майкл предупредил ее о своем нелегком характере, но она все равно ему не верит! Джулия потерла виски, повторив машинально его жест. Все дело в том, что она уже влюбилась в этого мужчину, и ей ничто не поможет, подвела молодая женщина итог своим мыслям.
Возвращаясь, домой вечером, уставшая и раздраженная, она поднималась по лестнице, прилагая невероятные усилия, чтобы удержать равновесие. В одной руке — Лулу, в другой — сумка с учебниками и пакет с продуктами. Белокурые локоны прилипли ко лбу, мокрые от дождя. Ну и денек!
— Привет! — раздался с верхней площадки такой знакомый голос Майкла. — Помощь не требуется?
— Не требуется, — ответила она сухо. — Я уже давно привыкла рассчитывать только на себя, — добавила она, прижимая к себе Лулу, пытающуюся дернуть ее за волосы.
Майкл в два прыжка оказался рядом. Забрав сумку и пакет, он поднялся следом, а потом, молча, наблюдал, как она доставала ключи и отпирала дверь.
Бросив на него мимолетный взгляд, Джулия моментально отметила, как ладно сидят на нем джинсы в обтяжку и как ему идет черная рубашка с короткими рукавами. Ей сразу же стало жарко.
Когда они вошли в квартиру, она будто воды в рот набрала. Интересно, как он будет себя вести, что скажет? Может, он теперь жалеет, что утром чересчур разоткровенничался?
Положив на кухонный стол сумку и пакет, он принял у нее Луизу, надумавшую вдруг сменить веселье на горькие слезы. Прижав девочку к себе, он поглаживал ее по спинке, стараясь успокоить, что-то нашептывал и все ходил с ней взад-вперед по кухне.
Джулия сидела на стуле и молча смотрела на него как завороженная.
— Ну и как прошел день? — спросила она тихо, после того как он посадил, уже успокоившуюся, девочку в высокий стульчик.