Джулия вздохнула и вдруг спросила со свойственной женщинам прямотой:
— Жернова — это твоя бывшая жена?
— Да, — ответил он нехотя. — Ингрид часто сама не знает, чего хочет. Уж если что вобьет себе в голову, не успокоится, пока не добьется своего. А если не получается — во всем винит окружающих. Думаешь, Питеру легко с ней?
— Думаю, тяжело, — ответила Джулия. — И ему и тебе!
Майкл вдруг поднялся с шезлонга.
— Пойду, пройдусь, — сказал он, не глядя на нее.
Джулия растерялась. Неужели она что-то не то сказала? Ну да, конечно же! Завела зачем-то разговор о его бывшей жене.
— Майкл! — позвала она. Он остановился. — Прости меня! Если тебе неприятно говорить про нее, нужно было меня одернуть. Я бы поняла! — Майкл медленно повернулся к ней.
— При чем тут она?
— Тогда в чем дело? Что с тобой?
— Неужели непонятно? Не могу я вот так спокойно сидеть рядом с тобой! Не могу, и все! Вдыхаю аромат твоих волос, слушаю твой голос. Не касаться тебя — для меня мука. Я хочу тебя, Джулия! Неужели ты не видишь?
7
Майкл еще более поразил Джулию, когда вдруг заявил, что один гулять не пойдет и приглашает ее составить ему компанию.
Он попросил миссис О'Брайен присмотреть за детьми, объяснив ей, что они с Джулией надумали побродить по городу.
Зайдя за ней минут через десять, он обдал ее таким жарким взглядом, что у Джулии сразу закружилась голова. Майкл надел кожаный пиджак, посоветовав и ей одеться теплее. Было начало июня, однако после дождя резко похолодало. Она надела белый пушистый джемпер, и они вышли из дому.
Она едва поспевала за Майклом. Он шагал размашисто и нервно, как в тот весенний вечер, когда пригласил ее в кафе. Тогда он старался подавить в себе неприязнь, которую, как ей казалось, она вызывала в нем. Сейчас он тоже был возбужден, но она понимала, что причина совсем в другом.
Пронзительные порывы ветра трепали ветви деревьев, и дождевые капли, скатываясь с листьев, тяжело падали вниз и разбивались в лужах, отражавших холодный лунный свет. В ближайшем пруду квакали лягушки, но сейчас это кваканье звучало как-то таинственно и даже чуточку зловеще. Она шагала рядом с Майклом, изредка поглядывала на него и все пыталась понять, почему он молчит.
Джулия не обращала внимания на то, куда они идут. Она была в смятении.
Сказал, что желает ее, размышляла она, однако даже не поинтересовался, испытывает ли она ответное чувство. Видимо, заранее уверен, что иначе и быть не может. Но ведь сам недвусмысленно предупредил, чтобы она держалась от него подальше! Предположим, она ляжет с ним в постель. А что потом? Спасибо за ласку, мисс, вы свободны? Ничего себе! Хватит! Она уже наделала в своей жизни достаточно ошибок. Нашел дурочку.
— Джулия, что с тобой? — спросил Майкл, и она вдруг поняла, что они стоят на набережной и никуда не идут.
По небу ползли черные тучи. Луна то пряталась за ними, то появлялась вновь. Вверх по реке, рассекая темноту бортовыми огнями, медленно тащилась баржа, ритмично пыхтя и почмокивая.
— Все хорошо, — ответила Джулия спокойно и огляделась по сторонам.
На берегу реки громоздилась какая-то техника. Трейлеры, вагончики и экскаваторы горбатились, будто сомлевшие от усталости животные, черные бока которых серебрила вновь выглянувшая из-за туч луна.
Стало быть, именно здесь возводят мост через реку, догадалась она, и Майкл именно сюда мчится по утрам.
— Уже заканчиваем сборку железобетонных конструкций, — прервал Майкл ее мысли. — Часть монтируем вместе с опорами прямо в воде, а те, что собираем на берегу, установим потом при помощи мощнейших кранов.
Она слабо разбиралась в деталях строительства, но по его интонации поняла, что он любит свою работу, гордится ею. Стал бы его брат подставлять спину под какую-то балку? Никогда! Самое главное, говаривал он, работа должна быть необременительной, но высокооплачиваемой.
— Вон там мой офис, — сказал Майкл, показав на вагончик, стоящий на бетонных блоках. Из таких же плит была сооружена лестница и подобие крылечка перед дверью.
— А можно взглянуть, как там внутри?
Он не сразу ответил, и она поняла, что ее вопрос смутил его.
— Так и быть! Приглашаю, — наконец сказал он и положил ладонь ей на плечо.
Сначала Майкл отпер дверь, а потом подал руку и помог ей подняться по ступенькам. Он сразу же зажег настольную лампу и отошел к стене. Она обвела взглядом помещение.
Рабочий стол занимал почти всю площадь и был завален чертежами, папками с документацией, рулонами бумаги. Среди чашек с засохшей кофейной гущей валялись карандаши, фломастеры, шариковые ручки. На самый край были сдвинуты остатки еды из местного бистро — несколько соленых крекеров и недоеденный картофельный салат в пластиковой коробке.
— Когда поджимают сроки, тут уж не до эстетики, — сказал Майкл, перехватив ее взгляд и словно оправдываясь.
Справа от стола, в углу, стоял холодильник и тумбочка с микроволновой печью. Джулия подумала, что под подоконником обязательно должна быть раковина, но шторы были опущены, поэтому в полумраке она не смогла разглядеть, где же все-таки моют посуду на этой импровизированной кухне.
Напротив дверей, в самом дальнем углу, у стены стояла обыкновенная кушетка, накрытая клетчатым пледом. Как и все остальное в этом помещении, она использовалась в основном не по прямому назначению — ворох газет и несколько пустых пакетов из-под картофельных чипсов на ней говорили о том, что хозяину вагончика, отдыхать некогда.
Джулия оглянулась на Майкла и увидела, что он смотрит на нее как-то чересчур настороженно.
— Джулия, — хрипло прошептал он, — пора идти.
Джулия медленно покачала головой. Она не понимала, чего он так боится. Неужели ее? Она вдруг почувствовала, что сегодня они должны быть вместе.
— Зачем торопиться, Майкл? Кто нас гонит? Конечно, если настаиваешь и очень хочешь уйти, тогда пойдем.
Он молчал минуту, может, две, а когда заговорил, голос его перешел на шепот:
— Не хочу я уходить. Неужели ты не видишь?
Джулия не двинулась с места, и он рванулся к ней, будто она вот-вот должна была исчезнуть. Через мгновение он уже страстно прижимал ее к себе.
— Милая, ты… я так хочу тебя… — шептал он, и Джулия вдруг услышала бешеные удары его сердца.
Голова ее закружилась, и она ответила на его поцелуй, что вызвало в его теле сладостную дрожь. А ее, ни с того, ни с сего, охватил страх. Она же теряет голову! Она же пропадает! Ах, не все ли равно? Чему суждено быть, то и сбудется.
Майкл стянул с нее джемпер, и тот белой птицей пролетел в угол вагончика. Его нетерпение достигло высшей точки, но он заставил себя не торопиться. Он медленно расстегнул пуговки на ее шелковой бирюзовой блузке, и его ладони проскользнули под лифчик и накрыли ее грудь, налитую и в то же время мягкую и податливую. Он застонал от вожделения и, расстегнув кружевной бюстгальтер, стал ласкать дрожащими пальцами ее затвердевшие соски, тяжело дыша.
— Ты такая нежная, такая красивая, Джулия, — шептал он, задыхаясь и ловя губами ее рот.
Блузка и бюстгальтер упали к их ногам.
Неожиданно Джулия замерла и, с шумом втянув в себя воздух, всхлипнула, когда Майкл стремительно наклонился и провел горячим, влажным языком по соску.
— О, Майкл… — прошептала она, дрожа от возбуждения.
Он был потрясен, ошеломлен. Какой же он дурак! Оказывается, она тоже хочет его! Чуть отпрянув, он взглянул в ее лицо, чтобы окончательно убедиться в этом. О, как же она хороша! Вот она здесь, рядом с ним! Ждет, жаждет его ласк.
— Открой глаза, — прошептал Майкл, коснувшись мизинцем ее щеки.
Джулия с трудом приподняла веки и опалила его огнем желания, полыхавшего в ее синих глазах.
— Майкл, возьми меня! — прошептала она и стала покрывать его лицо частыми поцелуями.
Как горько, что не он отец ее ребенка! Почему судьба свела ее с Эриком? Ну что ж, прошлое на то и прошлое, чтобы было с чем сравнивать настоящее!