Майкл обнял сынишку за плечи и крепко прижал к себе.
— Пит, давай договоримся о самом главном. Если когда-нибудь тебе захочется вдруг поплакать или, скажем, если жизнь резко крутанет на вираже, ты сразу же придешь ко мне и все расскажешь. Договорились?
— Да, папа, — ответил мальчик тихо.
— Есть еще одна деталь, — сказал Майкл, решив, что сыну надо об этом знать.
— Какая, папа?
— У Джулии есть дочка. Луиза. Так?
— Да, папа, — Питер улыбнулся.
— Так вот отец этой девочки — твой дядя. Помнишь Эрика? Стало быть, Лулу — твоя двоюродная сестра.
Майкл замолчал и выжидающе посмотрел на сына. Тот задумался.
— Ну и что? — сказал он, спустя какое-то время. — Поэтому ты не можешь жениться на мисс Джулии? Она что, моя тетя?
Майкл отрицательно покачал головой.
— Нет, дело не в этом. Тут кое-что посложнее. Вот именно эту задачу мы с Джулией и должны решить.
Майкл вздохнул.
— Знаешь, папа, — заметил Питер рассудительно, — у тебя… как бы это правильно сказать, очень сложная жизнь.
— Что верно, то верно, сын мой, — Майкл взъерошил ежик волос на голове мальчика.
Когда они вошли в квартиру, телефон трезвонил не переставая.
— Мистер Джойс, это вы? — раздался в трубке встревоженный женский голос. — Это Ванесса. Вспомнили? Я вместе с Джулией работаю в магазине Томпсона. Знаете, я звоню вам из… больницы.
Майкл почувствовал, как его сердце толкнулось раз, другой.
— Что случилось, Ванесса? — спросил он, с трудом сохраняя самообладание.
— Грузовик не заметил запрещающего знака… и вмазал нам в бок. У Джулии перелом руки.
8
И, разумеется, Майкл сразу же помчался в больницу, и естественно, он успокаивал Ванессу, говоря, что ее вины в произошедшем нет и что никто не отберет у нее новые водительские права. И конечно, он вынес Джулию на руках из больницы и бережно усадил в фургон.
Дома он попросил миссис О'Брайен присмотреть за детьми, а сам не отходил от Джулии ни на шаг. Настояв на том, чтобы она приняла болеутоляющее, уложил ее в постель. Джулия сразу же заснула.
Разбудил ее голос Майкла, доносившийся из кухни. Собеседника не было слышно. Джулия поняла, что Майкл разговаривает с кем-то по телефону. В комнате царил полумрак, стало быть, наступил вечер.
— Интересно, какие это у тебя дела, чтобы не нашлось времени для собственного ребенка? — спрашивал Майкл.
Майкл старался разговаривать сдержанно, но Джулия почувствовала, что он на пределе. С кем это он? С Ингрид, догадалась она.
— Уважительная причина? Можешь не продолжать! Очередной дружок завелся? Само собой, твой сын мешает тебе наслаждаться жизнью. — Последние слова Майкл произнес голосом, полным сарказма.
Последовала пауза, то есть на том конце провода говорили, а на этом слушали и изредка вздыхали. Стараясь не побеспокоить больную руку, Джулия осторожно спустила ноги на пол и направилась к двери. Лулу сидела в манеже, стараясь отгрызть нос у резинового Микки Мауса, и не обращала на мать никакого внимания. Джулия проследила за дочкиным взглядом. Зрелище, действительно, завораживало. Майкл метался по кухне, как зверь в клетке. За ним волочился телефонный провод, будто этот зверь был на привязи. Майкл все время смотрел в пол и Джулию, естественно, не видел. Он все время приглаживал ладонью волосы на затылке, что выдавало его нервное возбуждение.
— Если не хочешь видеть сына, скажи ему об этом сама. Ишь чего придумала! Чтобы я нанес ему такую травму? Мол, сыночек, твоя мамочка не хочет тебя видеть, и ей до тебя нет никакого дела. — Майкл хмыкнул. — Хорошо, желаю приятного времяпрепровождения, — добавил он уже спокойно. — Но можешь больше не лазить в почтовый ящик — чека ты там не найдешь.
Ингрид, должно быть, повесила трубку, потому что Майкл чертыхнулся и бросил трубку на рычаг. С минуту он стоял как вкопанный, потом вдруг обернулся, будто почувствовал присутствие Джулии.
— Я тебя разбудил? Прости, — сказал он резко, но глаза его мгновенно потеплели. — Питер сказал, что звонила его мать и хотела бы переговорить со мной. Ну, так вот, разговор состоялся.
— Она что, расстроила тебя? Речь шла о сыне?
Она немного колебалась, прежде чем задать этот вопрос, но потом решила, что делать вид, будто ей все равно, неразумно, ибо все, что касается Майкла и его сына, ей давно уже стало небезразлично.
— Да, — ответил Майкл.
Он подошел к молодой женщине и откинул прядь белокурых волос с ее щеки. Этот жест тронул ее до глубины души, захотелось прижаться к нему, поцеловать, однако она почувствовала, что он все еще не пришел в себя после тяжелого разговора с бывшей женой и все его мысли сейчас о сыне.
— На следующей неделе она должна была взять Пита к себе, но у нее, видите ли, неожиданно изменились планы.
— Неужели нельзя было найти какой-нибудь компромисс?
— Для Ингрид компромисс — понятие абстрактное, — фыркнул Майкл. — Она воспринимает только конкретные вещи, например алименты, которые я пересылаю ей ежемесячно в виде чеков. Только когда чек не приходит во время, она способна здраво оценивать ситуацию.
— Но если ты перестанешь платить алименты, она может обратиться в суд. Разве не так?
— Может, — согласился Майкл, — но не станет этого делать. Суд мы уже проходили, и она догадывается, что ее ждет, если мы снова предстанем перед лицом правосудия.
Джулия вспомнила, о чем поведала ей всезнающая Ванесса, и вздрогнула. Да, с Майклом шутки плохи, если вывести его из себя. Можно представить, что последует за его вспышкой гнева.
— Что с тобой? — испуганно спросил он, ласково проведя ладонью по ее щеке. — Рука болит? Зачем ты встала? Иди, ложись.
Он пошел вместе с ней в комнату, усадил ее на кушетку, подложив подушки под спину, набросил сверху коричневый клетчатый плед и сам присел на край.
— Устала? — спросил он.
— Не столько устала, сколько обеспокоена.
— Что является причиной, если не секрет?
— Ты, — сказала Джулия с присущей ей откровенностью, глядя ему прямо в глаза.
— Вот те раз! Ты что, боишься меня? — спросил он обеспокоено.
— Вовсе нет! Чего мне бояться? — сказала она и улыбнулась.
— Вот и я думаю, что нечего, — заметил он, криво усмехнувшись, — особенно если вспомнить, как ты выступала на днях. — Он ласково погладил ее по руке. — Не надо опасаться меня, Джулия! Мне всегда бывает очень обидно, когда ты, чуть что, сразу начинаешь кидаться на меня, не принимая в расчет, что тебе и Лулу я желаю только добра. Но… — Он обдал ее жарким взглядом и, не отказав себе в иронии, добавил: — Впрочем, я понимаю, что ты — женщина с сильным характером, радость моя, что ты привыкла называть вещи своими именами. Мне это нравится гораздо больше, чем лисьи хитрости дамочек, угодливо заглядывающих в глаза.
— Наконец-то раскололся! — воскликнула Джулия со смехом. — А то ходишь вокруг да около.
— Джулия, — начал он, став мгновенно серьезным, — я всегда стою на своем, если чувствую, что прав. Любое дело довожу до конца. Но, кажется, я повторяюсь. — Он помолчал. — То, что я пригрозил Ингрид не платить алименты, не пустые слова. Когда погибла наша дочка, я нашел толкового адвоката, и он дал ей недвусмысленно понять, что, несмотря на наши гуманные американские законы, обязывающие супруга выплачивать при разводе пожизненные алименты жене, — если, конечно, истцом является муж, — я не только имею право не платить ей ни цента, но могу лишить ее и прав на сына. Последнее я выполнил. Сына присудили мне.
— Я знаю, — сдержанно сказала Джулия. — Ванесса рассказала.
— Ванесса? — переспросил Майкл, вскинув брови.
— Ее двоюродная сестра живет по соседству с твоей бывшей женой. Поэтому она в курсе.
— Ну да, конечно! В маленьком городишке тайн не существует — всё и все на виду.
— Это уж точно! — согласилась с ним Джулия, радуясь, что он все-таки сам ей рассказал обо всем.
Захныкала Лулу. Джулия хотела, было, вскочить, но Майкл удержал ее, положив руку на плечо.
— Я сам! Отдыхай. Кстати, не пора ли ужинать? Ты как, съешь что-нибудь?