– Дедуля, я привела к тебе гостя, – тихо сказала Элизабет. Джейк никак не реагировал на попытки заговорить с ним. Сейчас, когда они были не одни, обращаясь к деду, Элизабет чувствовала особую неловкость.
Квинт наклонился вперед и взял в широкую ладонь дряблую руку Джейка.
– Меня зовут Квинт Лоренс, мистер Мейсон. Я друг Элизабет, – представился он. Голос звучал твердо. Не менее энергичным было и рукопожатие.
Элизабет заметила, как слегка дрогнул подбородок Джейка. «Возможно, он пытается ответить», – с надеждой подумала она. Но чуда не произошло, они с Квинтом не услышали ни слова. Элизабет огляделась в поисках стаканчика с лекарствами, оставленного медсестрой.
– Дедуля, мне пожаловались, что ты не принимаешь лекарств, – сказала она, наливая воду из графина и доставая таблетку. – Ну-ка, давай порадуем медсестру?
Элизабет поднесла таблетку к запавшему рту старика. Она уговаривала его, сопровождая слова ласковыми звуками, которыми обычно пользуются матери, кормящие младенца. Губы Джейка оставались сомкнутыми. Тогда Элизабет попыталась силой вложить лекарство в рот. Безуспешно. Таблетка скатилась по подбородку на больничную сорочку.
– Давай помогу, – предложил Квинт. Он забрал таблетку и подошел к кровати с другой стороны. – По-моему, упрямство – ваша фамильная черта, – добавил он, наклоняясь к деду.
Элизабет ответила ему сердитым взглядом.
– Ну же, Джейк, ничего сложного тут нет. Надо только открыть и закрыть рот. – Квинт нажал большим пальцем на костлявый подбородок старика. Джейк открыл рот, и Квинт ловко положил ему на язык таблетку. Губы сомкнулись. Секунду спустя дернулся кадык. – Отлично, Джейк, – похвалил Квинт, с улыбкой глядя в открывшиеся неожиданно глаза старика.
Он взял его под мышки, подтянул вверх, а затем протянул стакан с водой. Элизабет, не веря своим глазам, наблюдала, как Джейк, уставившись на Квинта, пьет воду через соломинку. Вдруг ей стало не по себе. Ей почудилось, что Квинт и Джейк смотрят друг на друга, как старые знакомые.
Убедившись в том, что лекарство проглочено, Квинт помог Джейку занять прежнее положение и вернулся на свое место в ногах кровати. Джейк, не отрываясь, глядел на него. Элизабет не могла прийти в себя от изумления. Впервые за полтора года он стал подавать признаки жизни.
– Джейк! – со слезами в голосе воскликнула Элизабет. Она не могла скрыть охватившей ее радости. Придвинув к кровати стул и взяв худую руку деда, прижала ее к щеке. Джейк не обращал на нее никакого внимания. Он не отрываясь глядел на Квинта. От волнения Элизабет не могла сидеть спокойно.
– Элизабет, – вполголоса окликнул Квинт, глядя не отрываясь на Джейка. – Почему бы теперь тебе не рассказать деду о наследстве?
– Конечно! – Элизабет ухватилась за эту мысль. Она придвинулась к кровати и взволнованно начала: – Дедушка, ты помнишь Юрия, бабушкиного младшего брата из Будапешта? Он прислал мне самый чудесный…
Элизабет не сумела закончить фразы, потому что в эту минуту Джейк оторвал от одеяла правую руку и протянул ее в сторону Квинта. Сначала в горле его что-то заклокотало, а потом послышался тихий, едва различимый шепот.
– Том… – позвал Джейк.
Элизабет, затаив дыхание, смотрела на Квинта. Он вопросительно улыбнулся, но, уловив в лице Элизабет смятение, стал серьезен.
– Том… Том… – звал Джейк, в волнении протягивая руку.
– Кто такой Том? – вполголоса спросил Квинт.
Элизабет не очень хотелось отвечать на этот вопрос, но пришлось.
– Это мой отец, – в волнении сглотнув слюну, ответила она. – Джейк принял вас за него.
Взгляд Квинта стал отсутствующим, как в тот субботний вечер в парке. Элизабет наблюдала за ним, ощущая одновременно неловкость, жалость и отчаяние. Она все еще пребывала в смятении, когда Квинт вдруг резко поднялся и вышел из комнаты.
После его ухода Джейк вновь погрузился в полузабытье, а Элизабет в замешательстве принялась поправлять белье на его постели. Потом, поцеловав деда, она тоже покинула палату.
Элизабет нашла Квинта возле машины. Он стоял, опершись на копот, и смотрел на нее виноватыми глазами.
– Прости, что так поспешно покинул тебя, – сказал он, когда Элизабет подошла ближе.
– Ничего страшного. Я сама виновата. Поставила тебя в неловкое положение. У Джейка давно не было даже проблеска сознания. Мне и в голову не могло прийти, что он примет тебя за сына.
– Это справедливо, – усмехнулся Квинт. – Ведь Джейк тоже напомнил мне кого-то.
– Правда? Кого же?
Мгновение Квинт молчал, уставившись на носки туфель. Волнение выдавали лишь взбугрившиеся на шее мускулы.
– Это не имеет значения, – наконец ответил он.
Выпрямившись, он повернулся лицом к Элизабет. В желтоватом отсвете фонарей его черты показались ей более мягкими, чем обычно. Пряди волос, взъерошенные порывами холодного ветра, придавали ему мальчишеский вид.
Элизабет заглянула в бездонную глубину черных глаз и в тот момент, когда Квинт сделал первое движение в ее сторону, поняла, что он хочет поцеловать ее. Она не ошиблась.
Квинт бережно взял в руки ее лицо и склонился над нею. Элизабет замерла в ожидании. Потом она услышала прерывистое дыхание и ощутила на губах долгое, нежное прикосновение. Почувствовав внезапную слабость, она схватилась за его распахнутое пальто. Сознание словно бы заволокло дымкой тумана.
Возвращение к действительности было неожиданным. Губы Квинта оторвались наконец от ее губ, и он крепко прижал Элизабет к груди. Она стояла, прислушиваясь к мощному, размеренному ритму его сердца и пытаясь прийти в себя. Дымка тумана в голове еще не рассеялась, когда Квинт открыл дверцу машины и помог Элизабет сесть.
Элизабет взяла свою сумку и выключила в кабинете свет. К счастью, остальные сотрудники отеля уже покинули свои рабочие места. Элизабет не испытывала желания столкнуться с кем-то из них. Менее всего она стремилась встретиться с Мадж.
Они с Квинтом расстались несколько минут назад. После нежной сцены на автостоянке Квинт проводил ее до отеля и держался при этом очень сухо. Очевидно, он решил контролировать себя, почувствовав, что преступил определенные границы.
Нежданный поцелуй еще горел на губах Элизабет. Почему же Квинт стал вдруг так холоден? Неужели он вспомнил, что является клиентом фирмы и должен держать себя в рамках, общаясь с ее сотрудниками?
Элизабет вышла из кабинета и через холл направилась к выходу. Нервы ее были на пределе, и ею владело лишь одно сильное желание – добраться поскорее до дома и лечь спать.
Когда Элизабет шла через вестибюль, кто-то окликнул ее. Обернувшись, она столкнулась с Надин Элледж, которая как раз вышла из лифта. Глаза Надин лихорадочно блестели, и казалось, она утратила свое обычное хладнокровие. Элизабет машинально огляделась. Неизменного спутника пожилой дамы поблизости не было.
– Добрый вечер, мисс Элледж, – поздоровалась Элизабет, стараясь говорить как можно любезнее. – А где Ники?
– Я как раз собиралась спросить, не видели ли вы его, – ответила Надин, сердито поджав губы. – Ну, попадись мне этот мальчишка! Я нигде не могу его найти.
– Да вы не волнуйтесь! Надо же ребенку немного поиграть.
– То, о чем я беспокоюсь, очень серьезно, – сердито засопев, возразила Надин.
– Простите, я вас не поняла, – поправилась Элизабет. Что-то в голосе Надин заставило ее насторожиться.
– Понимаете, – неуверенно начала Надин. – Не знаю, стоит ли говорить об этом вам. Но в конце концов в подобных обстоятельствах вы тоже являетесь стороной заинтересованной.
– В каких обстоятельствах? – ничего не понимая, спросила Элизабет.
Надин разгладила ткань своего модельного костюма и откашлялась.
– Понимаете, – продолжала она, на ходу подбирая подходящие слова. – Ники не раз был замечен в том, что…. что берет без спроса чужие вещи.