— Осторожнее, — предостерегла Теодосия. — Острый угол, под которым располагаются его челюстные мышцы на кости, смыкающейся с клювом, соединяются, образуя один из наиболее мощных Природных механизмов.
— Чего-чего?
— Он может откусить вам палец, — перевела она, собирая свои вещи. — Приятного вам дня, сэр, и большое спасибо за весьма интересную беседу и воду. Чувствую себя заново родившейся, то есть, я имела в виду, совершенно освежилась, — добавила она, видя, как он в замешательстве нахмурился. — Скажи «до свидания», — Иоанн Креститель.
Попугай хлопнул крылом.
— Я башковитее, чем многие думают. Скажи «до свидания», Иоанн Креститель.
Теодосия оставила пораженного бармена и направилась к билетному окошку, вознамерившись приступить к поискам Романа Монтана.
— Сэр, — обратилась она к продавцу билетов. — Я ищу человека по имени Роман Монтана — высокого, с длинными волосами и голубыми глазами. Вы не видели никого, соответствующего этому описанию? Возможно, он справлялся о моем местонахождении? Меня зовут Теодосия Уорт.
Клерк поправил очки на переносице.
— Добро пожаловать в Оатес Джанкшен, мисс Уорт. Я Тарк. Вы из Англии?
— Из Бостона, мистер Тарк…
— Я подумал, из Англии. Вы говорите так же чудно, как те лондонцы. Красивый разговор, однако. Считайте это комплиментом. Тарк — это мое имя, мисс Уорт. Проклятые мухи. — Он взял пачку бумаг, свернул их в трубочку и начал хлопать мух. Только после того, как убил с дюжину, он снова заговорил.
— Фамилия моя Крат. Тарк, видите ли, это Крат наоборот. Маманя вычислила это, когда мне было два дня от роду, и решила, что это довольно остроумно. Забавно, не правда ли? Так вы говорите, что ищете Романа Монтана?
Более чем когда-либо Теодосия почувствовала желание выяснить причины, лежащие в основе этой описательной манеры речи.
— Имя парня вроде знакомо, — известил ее клерк, отмахнувшись от очередной мухи. — Сдается мне, он выполняет здесь какую-то работу или что-то в этом роде. Но никто о вас не спрашивал. Роман Монтана — пьющий мужчина, мэм?
— Пьющий? — Она бросила на него удивленный взгляд. — Какое отношение имеют его привычки к тому, что я ищу его?
Ее вопрос заставил его задуматься.
— Я имел в виду, мэм, если он любит виски, можно найти его в салуне, вы не думаете? Выйдете вон в ту боковую дверь и держитесь извилистой тропинки, пройдете лошадиный загон, солончак, затем хорошенькую полянку с колокольчиками, и главная улица откроется перед вами.
Он снова поправил свои очки.
— Вдоль улицы стоят дома. Салун — третий налево, по если не найдете там Романа Монтана, не расстраивайтесь. Раньше или позже — объявится.
Теодосия надеялась, что это будет раньше. Но надежда это все равно, что желание, а желание — бесполезное времяпрепровождение.
— Можно оставить здесь свой багаж, сэр?
— О, конечно, конечно. Сумки крадут здесь нечасто, примерно раз в месяц, а так как одну стащили только вчера, то думаю, что пройдет еще с месяц до следующей кражи.
Пытаясь найти утешение в таких далеко неутешительных заверениях клерка, Теодосия покинула станцию. Выйдя на улицу, достала Иоанна Крестителя из клетки и надела ему на шею блестящий ошейник. Привязанная птица вышагивала вразвалку рядом со своей хозяйкой, направляющейся в город.
Спустя несколько минут Теодосия стояла перед зданием с вывеской «Дерьмовый салун». Решив, что это какой-то диалектный вариант слова «дешевый», она поправила шляпку и подошла к вертящейся двери.
Грохот пистолетной пальбы вырвался из заведения: двое здоровых детин вылетели наружу, шлепнулись на тротуар и покатились по грязной улице, где продолжали драку, начатую в салуне.
Напуганный резкими криками, Иоанн Креститель издал пронзительный долгий крик. Прежде чем Теодосия успела поймать его, он выдернул голову из ошейника и заковылял по тротуару, ускоряя свой побег перемежающимися низкими полетами.
В отчаянии Теодосия бросилась вслед за ним, но птица избрала зигзагообразный курс, который включал в себя подныривание под низкими столбиками ограды и увертывание от кустарников. В мгновение ока Иоанн Креститель удрал из города, в спешке оставив за собой облачко пыли.
Продолжая погоню, Теодосия увидела, что ее попугай направляется прямо на лошадь со всадником, въезжавшим в город.
— Стойте! — закричала она мужчине на серебристом жеребце, — Немедленно остановитесь! Вы покалечите моего попугая! Пожалуйста…
Ее крик смолк, когда Иоанн Креститель поднялся с земли и врезался прямо в грудь огромной серой лошади — пугливый жеребец резко отскочил назад, просив своего седока на огромную кучу конского навоза, сваленного на обочине.