Но когда Эрнесто попытался слегка отодвинуться от нее, на лице Аделины появилось выражение замешательства. Она по-своему отреагировала на это движение и с укором спросила:
— Значит, я не ошиблась, не так ли? Все думают, что я стала его женой из-за денег…
— Я… — Эрнесто ощутил волну сочувствия, наполнившую его сердце. Здравый смысл был отброшен. — Ты ошибаешься, — жестко сказал он. — Ты — прекрасная женщина. Любой мужчина мог бы гордиться такой женой.
— Но не Федерико?
— Федерико был дурак. — Так говорить не стоило, но он ничего не мог с собою поделать. Ты могла бы и догадаться, что меня заставили держаться от тебя подальше.
— Да? — Ее взгляд посветлел. — Думаю, тебе не сложно было выполнить это требование. Ведь я слишком стара для тебя…
— Ничего подобного, — нежно произнес он, проводя рукой по ее щеке. — Напротив, в постели эта разница в возрасте….
— Что? — почти прошептала она, да так, что кровь вновь забурлила в его венах. — Ты хотел оказаться со мной в постели? Эта мысль явно была для нее неожиданной. — Так вот зачем все это…
Боже! Что же он наделал? Эрнесто заглянул в ее взволнованные глаза и понял, что выбора — нет: надо быть честным до конца.
— Аделина… — Их взгляды встретились. — Я хочу заняться с тобой любовью. Но ведь сейчас неподходящее время для подобного признания, да?
— Почему? Ax… — Ее рот скривился от внезапного понимания. — Ты имеешь в виду Федерико? — с горечью в голосе бросила она. — Да уж, сделай его своим оправданием.
— Это не оправдание, — почти простонал Эрнесто. Для него в диковинку было желать женщину, которую он не мог получить. Мой Бог, ты расстроена… Сейчас тебе нелегко. Утром…
— Утром… что? — Она провела руками по телу, явно не осознавая, насколько провоцирующим выглядел этот жест. — Утром мне придется иметь дело с представителями прессы, да? Придется терпеть их фальшивые соболезнования, когда я точно знаю, что они потирают руки в предвкушении пикантных подробностей смерти Федерико Веласкеса. А когда им станет известно, с кем он был в этот момент… — Ее губы задрожали. — Что ж, уверена, они не разочаруются. — Она пожала плечами. — Если только мэр раньше не доберется до учредителей их изданий.
— Господи, Аделина…
В его голосе слышалась мольба, но Аделина не обратила на это внимания: с достоинством отошла в сторону, кивком указав на дверь.
— Думаю, тебе лучше уйти, — сдержанно сказала она. — Если журналисты утром обнаружат тебя в моем обществе, пострадает твоя репутация.
Выругавшись, Эрнесто схватил ее за руку, не позволяя выйти из комнаты.
— Ты удивительным образом умеешь переиначивать все по-своему! — воскликнул он. — Думаешь, меня действительно волнует мой имидж? — Его резкий голос был неумолим. — За кого ты меня принимаешь, в конце концов?
Воцарилась гнетущая тишина.
— А какой ты на самом деле? — после продолжительного молчания спросила она тихим дрожащим голосом. Эрнесто со стоном прижал ее к себе и, забыв обо всем на свете, ответил:
— Я мужчина, который страстно желает тебя…
7
Полдня Аделина просидела за столом в гостиной, пытаясь сосредоточиться над бумагами с проектом центра. Ее отношение к этим планам было весьма оптимистичным. Ей хотелось приложить руку ко всему, вплоть до последнего эскиза.
В течение многих дней она делала зарисовки, которыми и намеревалась воспользоваться в конце работы над проектом.
Впрочем, с момента происшествия с Паолой оптимизм Аделины заметно поубавился.
Сарказм Эрнесто в отношении ее бездеятельности при жизни Федерико не только ударил по самолюбию, но и заставил более серьезно взглянуть на вещи. Возможно, раньше она заблуждалась, наивно полагая, что у нее есть способности организатора и что с поставленной задачей можно легко справиться…
И все же ей хотелось попробовать. Постепенно Аделина увлеклась идеей тематического оформления фойе здания. Погрузившись в работу, она не услышала звука отворившейся двери. И только тень, упавшая на эскиз, заставила ее очнуться и понять, что в комнате есть еще кто-то.
Она подняла голову, и ее лицо залил румянец. Эрнесто стоял рядом, внимательно изучая набросок, сделанный ею несколько минут назад. Раздраженно вскрикнув, Аделина схватила листок со стола, сунула его в папку и спросила, не в силах скрыть негодования:
— Что тебе нужно?
— Разве так положено встречать гостя? — с укором возразил он. — А я только-только собрался сделать тебе комплимент по поводу твоего эскиза. Где ты этому научилась?
Она судорожно принялась собирать другие, раскиданные листы в стопку, попутно бурча себе под нос:
— Какая разница? Ты очень недвусмысленно высказался о моих планах в прошлый раз.
Так в чем дело? Паола проснулась?
После обеда ее дочь обычно отдыхала. Занятия лечебной физкультурой отнимали у нее много сил.
Но Эрнесто не собирался менять тему разговора.
— Значит, ты все же решила всерьез заняться проектом? — как ни в чем не бывало продолжал он. — Что ж, желаю удачи.
— Спасибо, но я не нуждаюсь в твоем одобрении, — огрызнулась Аделина, хотя в душе ей было приятно услышать его похвалу. — Пришел сказать, что уезжаешь?
— Нет. — Эрнесто облокотился на стол и со странным выражением лица посмотрел ей в глаза. — А почему тебе так не терпится избавиться от меня? Ты боишься, что я расскажу о нас Паоле?