Дакота рассмеялся, скомкал рубашку и швырнул ее в говорившего.
– С каких это пор ты стал хорошим работником? Собеседник Дакоты молча поймал рубашку и бросил ее назад. Разговор заинтересовал Джоша, он прислушался.
– Я не какой-то там чумазый шахтер, – вмешался в беседу еще один. – Я приехал сюда пасти скот, и, видит Бог, только этим я и буду заниматься.
– Если у тебя вообще будет работа, – бросил другой. Снимая сапоги, Дакота заявил:
– А мне все это до фонаря. Как я понимаю, молоденькой леди просто надо чем-то себя занять. В скотоводстве она явно ничего не смыслит. Так пусть себе ищет нефть. Лишь бы меня не трогала.
Внезапно раздался яростный рык Большого Джима:
– Тебя это тронет, когда придется закапывать трупы коров. Очень скоро здесь вообще ничего не останется, кроме трупов. И что тогда с тобой будет? Останешься без работы, вот что! Мы все останемся без работы.
Дакота усмехнулся и с грохотом швырнул сапоги на пол.
– Тогда, наверное, мне придется научиться бурить дыры в земле.
Джош поднял голову, в его взгляде читалась ирония.
– Вы считаете, что нефть убивает скот?
Большой Джим резко повернулся и устремил на Джоша угрожающий взгляд.
– А ты помалкивай, малыш. Это не твое дело.
– Если мне предстоит вместе с остальными закапывать в землю трупы, значит, это и мое дело, – ответил Джош. – Но я не вижу никакого смысла в том, чтобы хозяйка убивала собственный скот.
Густые рыжие брови Большого Джима нависли над глазами, он сделал несколько решительных шагов в направлении Джоша.
– Ты слишком много говоришь, малыш, – меряя Джоша тяжелым взглядом, произнес Джим. – И это не единственное, что мне в тебе не нравится.
Джош спокойно взглянул в глаза Джиму, затем сделал очередной стежок.
– Что ж, возможно. Но я пришел к выводу, что вы мне тоже не особо нравитесь.
Большой Джим угрожающе придвинулся, его руки сжались в кулаки.
– И у тебя есть какие-то планы?.. Джош даже не удосужился поднять голову.
– Об этом я непременно подумаю, но только чуть позже.
Карточная игра была в разгаре, один продолжал чистить свои сапоги, другой подошел к плите, чтобы налить себе чашку кофе. Похоже, никто не обращал особого внимания на то, что происходит между Большим Джимом и Джошем. Однако Джош понимал, что на самом деле все ждут следующего хода.
Не сводя глаз с Джоша, Джим небрежно произнес:
– Так поторопись, малыш. Сам я над этим ломать голову не собираюсь, просто разберусь с тобой, когда и где захочу. И поглядим, что от тебя останется.
Джим направился к своей койке, а у Джоша не осталось сомнений, что он сдержит свое слово.
Вдруг Джош заметил, что в бараке воцарилась тишина и все глаза устремлены на него. Он тихонько выругался. Конечно, он всегда был готов к такого рода неприятностям, и все же лучше было бы обойтись без них.
Дакота чиркнул спичкой, дружески улыбнулся Джошу и закурил.
– Не поддавайся на провокации Джима, – тихо посоветовал он. – Старина Джим просто забияка, вот и все. – Затушив спичку, Дакота швырнул ее на пол. – Говорят, он сам когда-то был не из последних скотоводов, но его ранчо погибло во время снежной бури в девяносто первом году, А теперь он служит у этой взбалмошной английской леди и раздает тумаки ковбоям. С ним лучше не связываться, но если ты не будешь ему докучать, он оставит тебя в покое. – Дакота затянулся. – А что касается мисс Анны, то она вообще-то не злая, но, по-моему, у нее мозги слегка набекрень. В общем, работать здесь можно, если только не выпендриваться и не задираться.
Ковбой, сидевший напротив Джоша, отложил начищенные сапоги и подозрительно поинтересовался:
– Где ты взял такую хорошую куртку? Здесь таких не увидишь.
– Мне сшила ее одна индианка.
– Да и лошадь отличная, – заметил кто-то. – Давно она у тебя?
По неписаным законам было не принято вот так в лоб расспрашивать новичка, кто он и откуда. Обычно прибывшие сюда не любили подобные вопросы, ведь им было что скрывать. Однако в данном случае любопытство казалось вполне естественным: слишком уж дорогая была у новичка лошадь, да и одежда необычная. Джошу не хотелось обижать ковбоев, но и поощрять их любопытство он тоже не собирался, поэтому коротко бросил:
– Это скаковая лошадь.
– И многих она обошла?
– Да было дело.
Убедившись, что много из Джоша не вытянешь, ковбои вернулись к своим делам. Дакота, наблюдавший за всем этим с ленивым интересом, сказал:
– Они еще попортят тебе кровь своими вопросами, но это вполне понятно. Держись возле меня. Если хочешь, с удовольствием научу тебя обращаться с лассо.
На губах Джоша промелькнула легкая усмешка.
– Спасибо, – пробормотал он, сделал последний стежок, завязал узел и принялся складывать куртку.
Тут дверь распахнулась, и звон шпор возвестил о прибытии еще одного обитателя жилища ковбоев. Вошедший пересек комнату по диагонали и остановился прямо перед Джошем.
– Черт побери, ты кто такой? – слово в слово повторил он приветствие Большого Джима.
Вошедший отличался маленьким ростом, сальными темными волосами и, похоже, не менее чем трехдневной щетиной на подбородке. В нем ощущалась агрессивность, видимо, вообще присущая низкорослым людям. На Джоша смотрели налитые кровью глаза, и он почувствовал явственный запах ржаного виски. Джош заметил, что работники оживились еще больше, чем во время его стычки с Большим Джимом.
Дакота заговорил, как обычно, небрежно и насмешливо, стараясь разрядить возникшее напряжение:
– Эй, Гил, ты что, не узнаешь его? Это же тот парень, который сегодня днем гнался за автомобилем и загнал его в ручей. Ты должен помнить, ты же чуть ли не час наблюдал за ним!
Гил сурово взглянул на Дакоту, но когда перевел глаза на Джоша, взгляд его уже несколько смягчился.
– Мне наплевать, кто он такой, он сидит на моей койке.
– С каких это пор она стала твоей? – удивился Дакота.
– Послушай, Гил, – вмешался кто-то из ковбоев, – эта койка пустует с тех пор, как уволили старого Сойера. Какого черта ты теперь заявляешь свои права на нее?
Большой Джим молча наблюдал за происходящим.
Гил стоял перед Джошем, сжимая и разжимая кулаки, в то время как Джош спокойно разглядывал его. И тут Гил без всякого предупреждения смахнул на пол седельные сумки Джоша.
“Кольт” Джоша, словно он был живой, моментально прыгнул в его ладонь. Гил застыл, во взгляде его сквозило недоумение. Загремели стулья, это ковбои убирались с линии огня.
– Подними, – тихо промолвил Джош.
Гил ухватил пальцами сумки и вернул их на койку. Затем медленно выпрямился.
Мускулы Джоша расслабились, он осторожно спустил курок, но не убрал с него палец. Губы его скривились в усмешке, но взгляд оставался твердым.
– Вы, техасцы, меня удивляете, – небрежно бросил Джош. – Там, откуда я приехал, более уважительно относятся к чужой собственности. – И он лениво облокотился о стену, а рука его все еще продолжала сжимать оружие. – А теперь поговорим насчет этой койки, – спокойно продолжил он. – Мне понятно твое желание занять ее, наверное, это очень хорошая койка, она мне и самому нравится. Поэтому предлагаю тебе вот что: поскольку ты уже здесь давно, а я новичок, то я буду платить тебе за пользование койкой двадцать центов в неделю. Как вы считаете, парни, это справедливо? – Джош обращался ко всем присутствующим, но тем не менее не сводил глаз с Гила. – Но ни центом больше: ведь мне еще придется купить большой кусок мыла, чтобы вывести блох.
Послышались смешки, а Гил побагровел от ярости. Джош сунул левую руку в карман, вытащил монету и швырнул ее Гилу. Тот машинально поймал.
– Это тебе за неделю вперед, – пояснил Джош. Сверкнув глазами, Гил швырнул монету обратно, она со стуком ударилась в стену. Не сказав больше ни слова, он повернулся, прошел к свободной койке, плюхнулся на нее и уставился в потолок.