— Рокки Бальбоа, это ты?
Узнаю голос Скотта.
— Слушай, этот придурок, которого ты отправил в нокаут, в общем, очухался. Только он страшно взбешен, тебе не стоит возвращаться к шатру.
— С ним все в порядке? — спрашиваю.
— Ты бы лучше о себе побеспокоился.
— А в чем дело?
— Когда появились копы, мы прикинулись, будто ничего не знаем, и никто не взялся толком описать тебя или твоего брата. Но после того как они ушли, этот здоровяк принялся искать тебя по всей стоянке. Так что ни в коем случае здесь не появляйся, фанат «Джайентс» просто зациклился на мести.
Возвращаю телефон Джейку, испытывая некоторое облегчение оттого, что Стив серьезно не пострадал, и одновременно странное оцепенение — ведь я потерял контроль над собой, снова сорвался. К тому же я побаиваюсь этого фаната.
— Ну что, теперь по домам? — спрашиваю Джейка, когда он заканчивает разговор со Скоттом.
— По домам? Ты что, шутишь? — отзывается он, и мы шагаем обратно к «Линкольну».
Я молчу, и в конце концов брат спрашивает, как я.
Я никак, но вслух этого не говорю.
— Слышь, этот козел сам на тебя набросился, а меня швырнул на землю. Ты всего лишь защищал брата, — убеждает меня Джейк. — Гордиться собою надо. Ты поступил как герой!
Хоть я и вправду защищал брата и не причинил фанату «Джайентс» серьезного вреда, никакой гордости я не чувствую. Я чувствую вину. Надо снова отправить меня в психушку. Прав был доктор Тимберс: я совершенно не гожусь для жизни в реальном мире, потому что неуправляем и опасен. Конечно же, я не делюсь всем этим с Джейком, в основном потому, что его не держали в дурдоме и он не понимает, что значит утратить контроль над собой, и все это не имеет для него никакого значения, потому что он никогда не был женат, и ему не приходилось терять такого человека, как Никки, и он вовсе не пытается сделать лучше свою жизнь, потому что он не знает той войны, которая каждый чертов день идет в моем сердце, не знает этих химических взрывов, которые озаряют мой череп, словно фейерверки на Четвертое июля, не знает ни острых потребностей, ни импульсов… Сейчас он всего лишь хочет посмотреть футбольный матч. У входа на стадион уже образовались большие очереди, мы встраиваемся в одну из них и вместе с кучей других болельщиков ждем, пока нас обыщут. Не помню, чтобы на «Вете» меня обыскивали. Интересно, с каких это пор стал необходимым личный досмотр зрителей на матчах НФЛ — думаю я, но Джейку не говорю, потому что в этот самый момент он поет «Вперед, орлы, вперед» вместе с сотнями других пьяных фанатов «Иглз».
После досмотра взбираемся по ступенькам, у нас проверяют билеты, и вот мы наконец внутри «Линкольн файненшл филд». Народу видимо-невидимо: это самый настоящий улей, полный зеленых пчел, и гул стоит оглушающий. По дороге к своему сектору то и дело приходится поворачиваться боком, чтобы протиснуться мимо других людей. Я боюсь потерять Джейка из виду, поэтому следую за ним неотступно, иначе точно заблужусь.
Заглядываем по пути в мужской туалет, и там Джейк подзуживает всех спеть командный гимн «Иглз». Очереди к писсуарам длинные, но в раковины, к моему удивлению, никто не мочится — на «Вете», во всяком случае на семисотом ярусе, все раковины используются не по назначению.
Когда мы наконец добираемся до своих мест, оказывается, что мы сидим напротив зачетной зоны, всего в двадцати рядах от поля или около того.
— Как тебе удалось достать такие хорошие места? — спрашиваю Джейка.
— По знакомству, — отвечает он и горделиво улыбается.
Скотт уже здесь.
— Круто же ты вырубил амбала! — Он восхищается дракой, и мне снова очень плохо.
Джейк и Скотт здороваются, хлопая ладонью по ладони, практически со всеми, кто сидит в нашем секторе, и по тому, как другие болельщики окликают моего брата и моего друга по имени, становится ясно, что они пользуются здесь популярностью.
Мимо проходит торговец, Скотт берет на всех пива, и я с удивлением обнаруживаю на спинке впереди стоящего сиденья держатель для стаканов. На «Вете» подобной роскоши и в помине не было.
Сразу перед объявлением состава команды на больших экранах, висящих по обеим сторонам поля, крутят нарезку кадров из фильмов про Рокки: вот Рокки бежит мимо старой верфи, вот Рокки тренируется на коровьих тушах в мясохранилище, вот Рокки взбегает по ступенькам художественного музея.
— Это ты! Это тоже ты! — комментируют каждую сцену Скотт и Джейк, пока я не начинаю волноваться: а ну как их кто-нибудь услышит, поймет, что это я подрался с болельщиком «Джайентс» на парковке, вызовет полицию и меня упекут обратно в психушку.