Юрай задумался, отхлебнув новый глоток странного, со сладковатым и одновременно вяжущим привкусом напитка, от которого слегка пощипывало во рту. «Олиовемойль», небрежно назвала его Вайниэль, не снизойдя до дальнейших разъяснений.
— Я ищу шестой изначальный металл нашего мира, высокочтимая госпожа. Ищу по повелению моего монарха, его владетельного высочества князя Ренне, и в меру своего собственного разумения о природе вещей. А ни о каком другом металле, кроме знаменитого мифрила — прославленного эльфийского серебра, — мне слышать не приходилось.
Что же касается моего кольца, обрётенного при труднообъяснимых и вызывающих изумление обстоятельствах… Да, мне предельно интересна его сущность — но прежде всего в надежде, что оно окажется полезным в моих поисках этого шестого металла. Или хотя бы вернет прежнюю способность к магии, без которой эти поиски, боюсь, обречены на неудачу.
— Мифрил как образующий металл вашего мира? — Вайниэль щебечуще рассмеялась, выделив интонацией слово «вашего». — Клянусь заповедными рощами Изначального Леса, никогда не слышала ничего более забавного. Ну, по крайней мере за последние лет сто-двести.
— Видишь ли, любезный мой Юрай, — продолжила она уже более серьезно, пригубив напитка с труднопроизносимым названием из своей чаши, — эльфийская вселенная лишь малым краем своим пересекается со здешним миром, с Кругом Земель. А мифрил вашей системе Сил и Потоков вообще не принадлежит, да никогда ей и не принадлежал: он вписан в совершенно иную структуру и поддерживает совершенно иное равновесие.
Эльфийская дева снова улыбнулась, но теперь уже одними губами, и ее бесстрастное лицо не выражало при этом никаких эмоций.
— Именно поэтому он и обладает столь немыслимой прочностью при поразительной легкости, но только лишь в вашем мире. А в Эльфийских Пределах наше серебро ничуть не отличается от здешнего — здесь.
На какую-то очень долгую минуту Вайниэль замолчала, напряженно о чем-то размышляя. Ее острые эльфийские уши стремительно трепетали (не ошибались ведь древние предания — уши у эльфийской девы и вправду оказались заостренными вверх, как бы еще больше удлиняя её странной, труднописуемой формы лицо, более всего похожее на две трапеции, составленные друг с другом широкими основаниями — или же, наоборот, ромб со срезанными поверху и понизу острыми углами).
Наконец, эльфийка отставила чашу и встала из-за стола резким движением, порывистым и невыразимо плавным одновременно.
— Я знаю, о нежданный гость мой, где ты сможешь найти тот металл, который ищешь. И причем, совсем недалеко отсюда. Но прежде мне хотелось бы разобраться с твоим кольцом — именно благодаря ему и только из-за него распахнулись для вас сегодня двери моеого дома. Я ведь со здешними смертными практически не общаюсь…
Она повернулась к Зборовскому, всё это время старательно разглядывавшему стены и вид на окрестные горы (при том, что его вампирских слух был напряжен сейчас до предела и ловил каждое произнесенное слово, каждый оттенок интонации обоих собеседников).
— Надеюсь, вы извините нас, барон — мне необходимо побеседовать с вашим спутником наедине. Но я уверена, вы не будете здесь скучать без нас. Можете осмотреть зал, например, или просто отдохнуть.
Вайниэль была сама обходительность, но в ее голосе неуловимо звучала тонкая издевка.
— Идём!
И она скользящим шагом устремилось к одной из дверей, ведущей дальше вглубь горы.
Донельзя заинтригованный Юрай послушно отправился следом.
Комната, в которую привела своего спутника Вайниэль, производила впечатление спальни. По крайней мере, у стены стояла широченная деревянная кровать, заваленная сверху ворохом листьев — или же зеленовато-коричневых платков, очень эти листья напоминавших. Были здесь и маленький столик, и прикроватная тумбочка, и еще какой-то короб (для белья, что ли?)
Чего не было, так это окон. Но с потолка и верней части стен лился мягкий розоватый свет, чем-то напомнивший волшебнику магическое освещение в покоях Всесвята. А вот интересно, сильно ли магия эльфов отличается от нашей, и известно ли о ней что-нибудь в Хеертонском Университете?