Отыскать гномскую мастерскую, где торговали лучшим в городе оружием, оказалось делом донельзя простым. Достаточно было спросить первого же встреченного на улице стражника, и тот с удовольствием проводил многоуважаемых энграмских гостей к «Скрещенным топорам» — воин ведь завсегда поможет воину, особенно если под этим предлогом можно на полчаса слинять с опостылевшей рутинной службы.
Достопочтенный Альтстафф торопливо вышел навстречу покупателям, едва они открыли входную дверь:
— Добро пожаловать, уважаемые. Чем могу быть полезен?
Хозяин заведения выглядел так, как и полагается выглядеть гному: ростом едва доходивший Юраю до середины груди, толстоватый и кургузый. Его красноватое округлое лицо было толстощеким и с маленькими бегающими глазками, а обрамляли это лицо совершенно седые усы и борода, хотя волосы на голове, слегка прикрытые маленькой круглой шапчонкой, напоминали своим темно-рыжим цветом старую медь (только что зеленых разводов патины не хватало).
— Для начала, почтеннейший, нам нужен приличный меч, — сдержанно, но веско произнес Зборовский, особенно подчеркнув интонацией слово «приличный».
— А что, если дозволите спросить, ваша милость, старый ваш совсем прохудился?
Меч Зборовского был при нем, и хотя самого лезвия в ножнах было не разглядеть, но даже отделки рукояти для понимающего взгляда было вполне достаточно, чтобы судить о его качестве. Влад уже многие годы носил полуторный меч лучшей выделки — естественно, вильдорской, всё-таки он оставался патриотом.
— Меч не для меня, любезный, а для моего друга, — кивком головы барон указал на стоявшего рядом Юрая.
Гном недоуменно смерил Юрая взглядом. Сегодня тот не преминул воспользоваться случаем, чтобы наконец снять уже изрядно поднадоевшую жреческую хламиду, и стоял сейчас перед хозяином оружейной лавки в крепких кожаных штанах, затянутых в яловые сапоги, и в плотной полотняной рубахе, поверх которой был накинут, хотя и не застегнут, тонкий овчинный полушубок.
— А дозволяется ли вашему другу вообще меч-то носить? — подозрительно осведомился Альтстафф. — Это ведь только лицам дворянского сословия разрешено. Также воинам действующих армий и народного ополчения. Далее, лицам, состоящим на службе в тайной страже Его Императорского Величества, высшему жреческому сословию, окончившем Императорский Университет магам, а помимо сего…
Торговец, похоже, заучил весь список наизусть и готов был протараторить его без запинки до самого последнего пункта, но был перебит гневным возгласом Зборовского:
— Да как ты смеешь, смерд, сомневаться в правах его преподобия, действительного тайного советника на службе у Великого Князя Энграмского?!
— А я разве что, ваша милость? — сразу же стушевался гном. — Я, изволите ли видеть, человек маленький, всем властям предержащим покорно повинуюсь.
Определенные сомнения у оружейного мастера, судя по всему, все же оставались.
— Позвольте-ка на ваши руки глянуть, ваше преподобие? Посмотреть, какая рукоять вам более всего подойдет…
Но в его голосе явственно читалось: «Да удержишь ли ты вообще в руках меч, хлюпик?!»
Впрочем, взглянув на ладони Юрая, загрубевшие и изрядно стертые о бергштоки за время вчерашнего похода в горы, гном сразу же изменился в лице и буквально залебезил перед покупателем:
— Ну конечно же, ваше преподобие, у меня найдутся для вас прекраснейшие мечи. Какой изволите пожелать: полуторный или же двуручный?
— Да нет, простого одноручного мне вполне хватит. — Они со Зборовским уже обсудили этот вопрос и решили, что совершенствоваться во владении клинком Юраю стоит постепенно, от простого к сложному.
Гном тем временем буквально подлетел к одной из прилавочных стоек и вытащил из нее разрисованный затейливым узором меч с оголовьем, обильно изукрашенным драгоценными камнями.
— Вот позвольте порекомендовать: прекрасный клинок самой что ни на есть наилучшей гномской работы. Надежен, прочен, и совершенно недорого — всего сорок золотых!
— Ты, милейший, нас совсем за идиотов считаешь, или как? — в голосе Зборовсково сарказм соседствовал с недовольством, причем и того, и другого хватало с избытком. — Этому твоему мечу лучшая цена — десять государей в базарный день, а работы он людской, а не гномской, да и мастер явно не из лучших.
В гневе барон был страшен, пусть даже голоса он не повышал и вампирских клыков наружу уж тем более не выпускал.
— Думаешь, если клинок цветными финтифлюшками разукрасить да камней побольше напихать, такое барахло на дурачка прокатит? Настоящие клинки показывай, чтобы гномской работы был, из трехслойной стали да с волной по лезвию. И чтоб не только выкован, а и отполирован мастером…