Тут ход мыслей Энцилии непроизвольно прервался. Она тихонько прыснула и, покраснев, перевела взгляд на соседнюю подушку, где мирно посапывала во сне Кларисса. Короткие волосы высокой леди были изумительны: иссиня-черные, цвета воронова крыла. Вместе с округлым лицом, широкими скулами и чуть раскосыми глазами они безошибочно выдавали в волшебнице уроженку Чжэн-Го, несмотря на типично асконское имя. Прическа Клариссы заметно растрепалась (Энцилия снова хихикнула про себя, припомнив в деталях, при каких именно обстоятельствах растрепалась прическа ее старшей коллеги), а стройные ноги выпростались из-под одеяла почти на всю свою немалую длину.
Легким усилием воли девушка подавила приятные воспоминания о минувшей ночи, а точнее — отодвинула их чуть вперед. Еще на первом курсе будущие маги и магини обучались самоконтролю и самоанализу. Такая отличница, как Энси, не могла не усвоить назубок твердое правило, полученное от Учителей: поутру последовательно и детально прописывать в памяти события предыдущего дня, обращая особое внимание на любые проявления магии и возможные точки ветвления путей грядущего.
Итак, переночевав в крохотной гостинице при Обсерватории, свежеиспеченная практикантка отправилась искать себе крышу над головой на ближайшие месяцы. Несложное «заклинание приятствия» позволяло на полчаса влюбить в себя практически любую хозяйку, но найти подходящий дом с парой свободных комнат, да при этом еще и недалеко от места будущей работы — всего лишь навсего великокняжеского дворца, представьте себе! — все равно оставалось не столь уж простой задачей. Узнав про специальность Энцилии и про то, что служить она будет при дворе, любой домовладелец был готов немедленно сдать ей угол и безо всяких заклинаний. Но цены при этом сразу же поднимались втрое, а в вопросе платы за жилье магия была практически бессильна — как в Энграме, так и в любой другой обозримой части вселенной. Наконец, подходящие комнаты за разумную цену все-таки отыскались у одной почтенной вдовы. Оставалось только перевезти туда свои немногочисленные пожитки, привести себя в порядок, почистить перышки и к назначенному часу прибыть во дворец, где Кларисса должна была представить ее Великому Князю.
— Ваше Высочество! — Энцилия склонилась в поклоне со всем изяществом, на которое была способна. Способности эти, признаемся честно, были несколько ограничены чрезмерной любовью девушки к пирожным. Впрочем, нет худа без добра, и низкий поклон позволял особенно эффектно продемонстрировать монарху все богатство ее упругого объемистого бюста, приобретенное благодаря все тем же пирожным и тортам.
— Добро пожаловать ко двору, любезная, — меланхолично процедил Его Высочество…
Князь Ренне V оказался слегка грузноватым мужчиной среднего роста, или чуть выше среднего. Его лучшие годы явно оставались уже позади, но выглядел он, тем не менее, еще вполне импозантно. Говорили, что князь и по сию пору оставался превосходным наездником; во всяком случае, породистые скакуны в княжеских конюшнях не застаивались и были привычны к седлу высочайшего всадника. Необычность и особый шарм облику монарха придавали колоритные черные усы, двумя прямыми полосками спускавшиеся вертикально вниз с тем, чтобы сомкнуться с узкой каемкой бороды. Взор Ренне был проницательным и недоверчивым, властным и в то же время слегка отталкивающим. Его взгляд устанавливал дистанцию, ближе которой подданные приблизиться не смели. Плотоядно улыбнувшись («Клюнул-таки на мою грудь, кобель паршивый!» — промелькнула мысль на обочине сознания девушки), он небрежно подставил Энцилии руку для поцелуя и сдержанно произнес:
— Нам думается, Великая Княгиня также была бы рада вашему визиту.