Демон промолчал. Недоумение в его глазах почти физически отталкивало чародейку.
– Объясни, – попросила Моренис, сама не зная, зачем, – почему вы напали на нас?
– Это вы на нас напали, – ответил ши медленно. Непривычные звуки эвейнской речи слетали с его языка чуть искаженными, и легкий налет чужинства придавал каждому слову особенную вескость. – Я… не знаю. Я… рядовой.
Последнее слово демон произнес на своем языке, и Моренис потребовала объяснений. Рассудок ее за время странствий привык усваивать незнакомые понятия, поэтому систему чинов и званий Советской армии она восприняла куда быстрее среднего эвейнца – минут за пятнадцать.
– А генерал командует армией, в которой дружинников еще больше? – переспросила она.
Толя Громов кивнул.
– Да зачем вам столько дружинников?! – воскликнула целительница. – Это все равно что считать легионами и леодрами – в уме такое можно проделать, только применить-то куда?
Толя пожал плечами.
– У нашей страны много могущественных врагов, – ответил он, с трудом подбирая слова. – У них тоже большие армии. И уже такое бывало, когда нас выручала большая армия. А разве у вас… так не бывает? Разве ваши владетели не посылают дружинников в войско императора?
Моренис покачала головой.
– Зачем императору войско? – пожала она плечами. – Он может приказать любому владетелю выступить с дружиной против варваров. Одному, двум, десяти – сколько надо.
Солдат покачал головой. Что-то похожее ему помнилось из учебника истории для шестого класса – феодалы, каждый со своим маленьким отрядом рыцарей… но была же у тогдашних королей и своя армия!
– Но если у короля нет войска, – наивно полюбопытствовал он, – почему его не свергнут?
Моренис воззрилась на него с ужасом.
– Керун, оборони нас! – воскликнула она, разом забыв впитанные за время учебы хорошие манеры и превращаясь на миг в деревенскую знахарку, готовую по любому поводу поминать благих диев.
– Император обороняет Эвейн от демонов, – объяснила она. – Как бы иначе Серебряной державе удалось продержаться две тысячи лет?
Толя хотел было ляпнуть, что демонов не бывает, но сообразил, что демонами здесь называли таких, как он сам, – пришельцев из параллельного мира.
– В истории моего мира бывало, что императоров свергали. Наверное, ваши императоры – сильные чародеи? – осторожно поинтересовался он.
– Не сильные, а редкие, – поправила Моренис. – Такой дар переходит по наследству только в одном роду.
– Какой дар? – переспросил Толя, позабыв от любопытства о страхе.
– Открывать и закрывать врата стоячих камней, – обыденно просто ответила Моренис.
* * *
Возможно, Толя Громов был бы испуган куда больше, если бы знал, что именно в эти минуты решалась его судьба.
– А я говорю – меч ему в спину и на корм драконам! – рявкнул Тауторикс, пытаясь по привычке треснуть кулаком по столу.
Владетель взглядом остановил его руку.
– Обожди, воевода, – негромко пророкотал он. – Убить пленного ши – невелика заслуга, да и спешки особенной тут нет. Куда он денется из кирна?
– А что ж его – кормить, окаянного? – непритворно возмутился воевода. – Жрет, проклятый, за двоих! А проку – как с кабана шерсти!
– Кормить, кормить, – подтвердил владетель, пряча улыбку. – Мы, кажется, от голода не помираем еще. Раатхакс?
Управляющий, еще не отошедший от устроенной ему владетелем взбучки (с глазу на глаз, чтобы достоинство почтенного коуна не пострадало в глазах подчиненных, но все и так знали, почему из покоев владетеля Раатхакс выходил бледнее упыря), истово закивал.
– Ну вот, – заключил владетель. – Один пленный демон нас не объест. Другое меня тревожит, совсем другое. Мы выдержали одно сражение с этими ши… выдержим, может, и второе… но если дело дойдет до третьего, мне, пожалуй, некого будет выставить на поле боя. Разве что крестьян с вилами и косами – против чародейного оружия куда как великая сила! – Он иронически прищурился. – Так что, коун Тауторикс, я бы на вашем месте не рвался так в битву.
– Нечисто тут дело, – упрямо возразил воевода. – Ох как нечисто! Видел я этого ши – в него плюнуть стыдно! Как могли эдакие… – он поискал достаточно обидное слово, не нашел, хекнул в сердцах и продолжил: – положить едва ли не треть моих воинов? Даже и со своими свинцовыми пульками – для чего ж нам чародеи приданы?
– Возможно, – подал голос Терован, в последние годы взявший за привычку присутствовать при всяких беседах отца с доверенными советниками, но вмешивавшийся редко, – здесь нам сумеет помочь коун Паратакс. Он ведь входил в рассудок пленника по просьбе койны Моренис. – Наследник владетеля почтительно склонил голову перед провидцем. – И, верно, не упустил случая извлечь оттуда что-нибудь полезное нам.
– Совершенно верно, коун Терован, – так же вежливо отозвался немолодой чародей. – Но если речь идет о том, почему боец-ши столь жалок в сравнении с дружинниками Бхаалейна, – боюсь, ответ лежит на поверхности… и коуну Тауториксу очень не понравится.
Паратакс прикрыл веки – так поступало большинство провидцев, когда им приходилось передавать или читать мысленные образы, и перед внутренним взором собравшихся проявились картины, почерпнутые из памяти Толи Громова – построение… развод караула… парад… парад на Красной площади по телевизору… снова построение… "Рр-няйсь! смир-рна!"… на грудь четвертого… строем… шагом… левой… правой…
– Да это не люди, – невольно прошептал Лоргас, – это мураши какие-то!
Провидец прервал свое сосредоточение.
– Воистину так, – ответил он. – Каждый из них в отдельности – ничто по сравнению с нашими бойцами. Но громобойное оружие придает им силу чародея средней руки… и их очень много. Очень. Еще вот что очень плохо. Это были даже не их дружинники, а подмастерья. В их стране есть обычай всех юнцов учить воевать, заставляя два года служить в дружине и обучаться ратному делу. Потом всех кроме самых умелых отплавляют обратно домой, а самые умелые становятся настоящими дружинниками. Когда врагов мало, то воюют подмастерья под командованием настоящих дружинников. Вы видели в деле этих дружинников в лагере беззаконников. – при этих словах Тауторикс поежился, вспоминая ранение. – Но когда наступает большая война или большая тренировка, то собирают крестьян и ремесленников в большое войско. Очень большое.
Владетель, ужаснувшись, обвел тяжелым взглядом всех собравшихся за столом в больших палатах кирна.
– Их очень много, – повторил он. – И на каждого убитого нами они могут привести через стоячие камни десять или сто таких же. Поэтому я не рвусь в бой. Я предпочту решить дело миром… по крайней мере, сейчас.
Терован посмотрел в глаза отцу.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – тихо промолвил владетель. – Но я не призову на помощь императора, если только существование Бхаалейна не будет поставлено под угрозу. Возможно, я трусливый старик, – по лицам советников пробежали рябью усмешки, – но лучше будет нам самим договориться с демонами.
– Я не вижу в этом бесчестья, – сказал Лоргас. – Даже худой мир лучше доброй войны.
Тауторикс прорычал что-то еле слышно, но спорить не осмелился.
– Оскорбление, нанесенное имени Бхаалейна, смыто кровью, – успокоительным тоном проговорил владетель. – Полагаю, что, когда недоразумение будет разрешено, ши продолжат переговоры с нами.
– Чтобы потом снова ударить нам в спину, – буркнул воевода.