— Пап, — обернулся Крис. — Сейчас ведь лунные ночи, да? А как ты думаешь, койот, который загрыз дядиных кур, он как подбирается к курятнику?
Негритенок сверкнул белозубой улыбкой и, повернувшись, бросился бежать.
— Стой!!!
Быстро-быстро ходят вверх-вниз худые лопатки.
— Сто-о-ой!
Черт, как он уже далеко, метров тридцать, только пятки сверкают, кто-то из кубинцев хватает за руку и тут же летит кубарем, но на это уходят драгоценные секунды…
Вспышки почти не видно, только столб серой пыли ударяет вверх, а когда он опадает, становится видно крохотное скорчившееся тельце. И звон в ушах. Мерзкий, надоедливый звон.
— Вяземский слушает.
— Товарищ полковник. — Голос дежурного был какой-то странный. Мнущийся, что ли. — Вам приказано срочно явиться в штаб.
Полковник покосился на лежащие на тумбочке часы.
— Что, прямо сейчас?
Два часа пополуночи. Тиха украинская ночь, чтоб ее…
— Так точно, товарищ полковник. Машина уже вышла. Полковник вздохнул.
— Через семь минут выйду, — сказал он и, не глядя бросив трубку, откинулся на подушку.
Потолок был с трещиной, рисунком напоминавшей пальму.
— Добрый день, товарищ полковник.
— Здравия же… то есть здравствуйте. — После четырехчасового перелета Вяземский даже не сразу сообразил, что на сидящем за столом человеке нет не только погон, но и каких-либо других атрибутов военной формы.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Чай, кофе?
— Кофе, если можно, — выдавил полковник. Сидящий за столом прижал кнопку селектора, немедленно отреагировавшего противным хрипом.
— Нин, сделай нам, пожалуйста, два кофе… Вам сахар, сливки?
Вяземский мотнул головой.
— Просто два кофе, — закончил штатский, посмотрел на полковника, покачал головой и добавил: — И пару пирожных.
— Извините, а не подскажете заодно, где у вас тут… уборная? — спросил полковник. — Я прямо с аэродрома, на транспортниках, знаете ли, с удобствами туго, а встречающим было, похоже, приказано передать меня с рук на руки.
— Вечно у нас так — все, что не нужно, исполняют от и до, — вздохнул штатский. — А что нужно… Направо в конце коридора.
Через несколько минут Вяземский, запив горячим кофе последний кусочек пирожного, пришел к выводу, что счастье в жизни все-таки есть. И полному его наступлению мешало лишь существование сидящего напротив субъекта. Мешало, впрочем, не сильно.
— Ну вот, — округленько вымолвил штатский, проследив, как Вяземский аккуратно ставит беленькую чашку на столь же белоснежную скатерть. — Теперь, думаю, вы в состоянии воспринимать окружающую реальность более адекватно.
Господи, где он слов-то таких нахватался, подумал полковник. Из комсомольского призыва в КГБ? Или диссидентов, что ли, курировал?
— Я — майор Комитета госбезопасности Краснов. Сергей Викторович.
"Имя-то какое редкое, каждый десятый ныне Сергей", — отметил про себя полковник.
— Должен вам сообщить, что вы, в числе прочих, были отобраны для выполнения правительственного задания особой важности, — заявил гэбист и выжидательно уставился на полковника.
"И что мне теперь — вытянуться по стойке "смирно" и заорать гимн?" — устало подумал Вяземский.
— Товарищ майор, простите, а кем отобран?
— Вышестоящим командованием, — отрубил Краснов.
— Дело в том, — пояснил полковник, — что я совсем недавно вернулся после выполнения другого важного правительственного задания.
— Нам это известно, — сообщил майор. Вяземский с трудом подавил сильнейшее желание зевнуть.
— Разумеется, вы можете отказаться, — сказал майор тоном, яснее всяких слов говорившим: "лучше, сволочь, не пробуй". — Тогда вам надо будет просто дать мне подписку о неразглашении, и на этом наш разговор завершится.
— О неразглашении, простите, чего? — осведомился полковник.
— Самого факта разговора, — пояснил Краснов. — Равно как и его содержания.
Ну да, местонахождение здешнего толчка является самой охраняемой гостайной, подумал полковник.
— Я согласен. То есть, — поправился Вяземский (боже, как спать хочется!), — готов оправдать высокое доверие, оказанное мне партией и правительством.
Майор кивнул и, вытащив из верхнего ящика стола тоненькую стопку листов, протянул ее полковнику.
— Вот. Внимательно ознакомьтесь и распишитесь под каждым листом. Это, — он слегка улыбнулся, но до глаз улыбка не доходила. Такого вежливого кривлянья губ полковник насмотрелся вдосталь, и пакостное выражение лица собеседника его уже не коробило, — тоже подписка о неразглашении, но немного другая. Она необходима для получения допуска к проекту.