Фэррин сглотнула, но смотрела вперед. Она не глядела на меня, хотя я пытался поймать ее взгляд.
— Ты хорошо сыграла, — продолжил Игендорн. — Я помню, что видел тебя во снах прошлой ночью, мы приятно поиграли в погоню. Но чего ты надеялась достичь? Думала, я так легко раскрою тебе свою тайну?
— Нет, милорд, — четко ответила Фэррин. — Я не думала, что это сделаешь ты.
Игендорн замер. В его глазах сверкнула тревога. Он снова встал перед ней, и я уже не видел его лицо, только широкие голые плечи. Я все еще видел Фэррин. Я любовался ею, несмотря на отчаяние в сердце.
— Ты пришла посмотреть, как твой возлюбленный умрет? — грозно спросил Игендорн.
Фэррин посмотрела ему в лицо. К моему удивлению, она улыбнулась.
— Я пришла угадать, — сказала она. — Солнце еще не встало, да? Наша сделка еще не завершена.
Игендорн молчал мгновение. Он медленно кивнул.
— Хорошо, котенок. Угадывай.
Она склонила голову, разглядывая его.
— Интересно, — задумчиво сказала она, — какое имя подходит великому лорду, как ты? Может… Одис?
Игендорн отпрянул на шаг.
— Ты пытаешься меня оскорбить?
— Нет, конечно, нет, — ответила она, мотая головой и весело смеясь. — У тебя не было бы человеческого имени, да? Нет, наверное… Циррас?
— Не смеши, — ответил Игендорн. Но его плечи были напряжены. Мне показалось, или рука с факелом дрожала?
— Это не верно, да? Может, Нарриц. Или Ракрис.
— Солнце восходит, котенок, — Игендорн отвернулся от нее, его волосы развевались за ним, как хвост сокола. — У меня нет времени на это, — он сделал еще шаг, стал склоняться для прыжка на помост.
— Тебя зовут Саррик?
Все замерло. Воздух стал острым в моменте ужаса. Существа в толпе затаили дыхание, глядя на господина.
Фэррин сказала громко и четко:
— Саррик Ярварин.
Игендорн замер, как статуя, так застыл, что даже огонь факела перестал трепетать.
— Саррик Ярварин, — сказала Фэррин низким, резким и странно громким голосом в той тишине. — Да, звучит верно, — она сделала шаг, другой, встала рядом с лордом фейри, посмотрела на его каменное лицо. — Саррик Ярварин, — сказала она. — Я приказываю тебе отпустить меня и этого мужчину.
Лозы сжали мое тело сильнее, как удав — петли. А потом они вдруг отпустили меня, упали грудой мертвых стеблей и увядших листьев. Я охнул и отпрянул от кола, упал на четвереньки.
— Семь богов! — прорычал я и поднял голову.
Игендорн повернул голову. Словно медленно сдвигалась гора перед лавиной. Угроза смерти, разрушения, миг на краю. Он посмотрел на Фэррин свысока.
— Слушайся меня, Саррик Ярварин, — сказала она.
Он моргнул.
А потом открыл рот, взревев от гнева, и обрушил факел на землю у своих ног. Мир застонал. Камень грохотал, трещина потянулась по поляне. Земля разрывалась. Фейри завизжали в ужасе, побежали в лес, а трещина росла. Она раскрылась, жар и огонь вырвались из земли. Помост, где я стоял на коленях, раскачивался, как корабль в шторм.
— Келлам!
Я опустил взгляд, Фэррин прыгнула к помосту. Она сжала край, и я бросился вперед, поймал ее за предплечья и с силой, какой от себя не ожидал, поднял ее к себе, земля под ней пропала.
Я посмотрел поверх ее головы. Игендорн смотрел на меня с такой ненавистью, что это могло остановить сердце. Огонь из трещины озарял его жутким сиянием. Он оскалился почти в демонической гримасе, все следы красоты пропали с его облика. Он открыл рот, издал гадкий боевой клич на языке, не предназначенном для смертных ушей.
Я притянул Фэррин к себе, обвил ее руками, прижал к груди. Помост пошатнулся, накренился и рухнул. Я ощутил, как жар поднимался к нам, огонь сверкнул, а потом…
* * *
Все застыло.
Идеально неподвижное.
Сначала я не мог заставить себя открыть глаза. Я просто сидел, ощущая Фэррин в руках. Больше ничего не было важно. Мы могли быть мертвы. Наверное, мы упали в яму огня и сгорели заживо. Но это все закончилось. Я не помнил боли, это радовало. И она была тут, со мной. Я ощущал ее руки вокруг своей шеи, ее ладони сжимали мои волосы, ее тело плотно прижималось к моему. Это было раем, и я был рад, что нашел его.
Она стала отодвигаться. Я пытался удержать ее, не хотел, чтобы миг заканчивался. Кто знал, что потом будет? Но она толкнула снова, и пришлось поддаться, дать ей отодвинуться. Ее ладони с моего затылка скользнули к моим щекам. Странно, как сильно ощущались мозоли на ее ладонях и пальцах. Не думал, что в загробной жизни ощущения были такими четкими.