Поморщившись, посмотрел на ее тонкую шею: ничего, никаких колье или цепочек. Затем, брезгливо сморщив нос, ощупал ее сверху донизу, тщательно проверяя швы на одежде. Сняв с нее сапоги, вывернул их наизнанку и даже разрезал подошвы. Пусто.
Значит, она спрятала камень не на себе. Что ж, это даже хорошо. Если верить летописям, камень выбирает себе хозяина сам, и не хватало еще ему самому попасть под его власть. Хотя кто знает? Вдруг у него хватило бы силы с ним сладить?
Он еще раз с сомнением посмотрел на девушку. Может быть, стоит привести ее в чувство, и, пользуясь ее слабостью, допросить? Нет, так рисковать не стоит. Один раз она уже показала ему, на что способна, а он быстро учится на собственных ошибках.
Амирель тихо застонала, чуть повернув голову. К его удивлению, ее жалобный стон отозвался сочувственной болью где-то глубоко внутри. Ветте осторожно прикоснулся к ее затылку. Под пальцами пульсировала огромная шишка, хотя со времени удара прошло уже почти два часа.
У него мелькнула шальная мысль увезти ее в свой родовой замок и спрятать, чтоб она принадлежала ему одному. Но он посмеялся над собой: как он может спрятать ту, что в любой момент может заставить его делать то, чего он вовсе не хочет. Ощущение собственного кулака во рту ему не забыть никогда. Не зажившие до сих пор косточки ноют в непогоду, напоминая ему о собственной беззащитности.
За оградой раздался громкий шум, крики, какой-то грохот. Он выглянул в окно. На улице собирался всякий сброд. Грязные бородатые мужики в драных армяках с дрекольем наизготовку толпились перед калиткой, грозя ворваться в дом.
Быстро же сработал Астр, быстро. Но хвалить его за это элдормену не хотелось. Он посмотрел на безмолвно лежащую девушку, и ему впервые не понравилось то, что он делал.
Может быть, нужно действовать как-то иначе? Но как? Шум на улице все возрастал, раздались дикие вопли, от которых закладывало уши:
– Отдавайте нам колдунью!
Стражники вопросительно смотрели на элдормена, ожидая команды – или сражаться, или сдаваться. Размышлять о других путях было поздно.
Глава тайного королевского сыска вышел на крыльцо. Перед ним колыхалось море возбужденных простолюдинов, вооруженных всем, что попалось под руки: рожнами, палками и камнями. У некоторых виднелись заряженные, нацеленные ему в грудь луки. Порадовавшись, что его защищает крепкая кольчуга, Ветте высоко поднял руку, дождался тишины и только тогда высокомерно спросил:
– Чего вы хотите?
Из толпы вышел мощный мужик с багровым кривым шрамом поперек щеки и зверским выражением конопатого лица. Один глаз у него почти не открывался, делая его физиономию перекошенной и дикой. Длинным прыжком заскочив на крыльцо, он без труда заглянул внутрь через перегораживающего ему вход Ветте. Никого не увидев, грозно потребовал:
– Отдавай нам колдунью, не то мы и тебя на костер отправим!
– Вот как? – с нарочитой мягкостью поинтересовался взбешенный глава тайного королевского сыска. – А кто я такой, ты знаешь?
– Не знаю и знать не хочу! – отрезал разбойник и взмахнул рукой. – Пошли, народ! За мной!
Ветте не успел опомниться, как оказался лежащим на голой земле носом вниз. Столь вопиющего пренебрежения к своей благородной персоне он еще никогда не испытывал. Гнев охватил его рассудок, и он пообещал себе, что за содеянное все эти разбойники будут висеть на столбах главной площади Авернбурга. Он уставился на зачинщиков, запоминая лица, чтоб воздать им по заслугам.
Оттолкнувший его разбойник протащил мимо закинутую на плечо бессознательную Амирель. Ее голова болталась, как у сломанной куклы, оставляя на земле кровавые капли. У элдормена засвербело в носу, руки сами собой сжались в кулаки.
Впервые в жизни он отчаянно пожалел отправленную им на смерть девушку. И тут же напомнил себе, задавив ненужную жалость: так надо, все к лучшему. Теперь у него будет весомое оправдание для недовольного короля. А уж что взбешенный Торрен сделает с жителями этого города, не его забота.
В толпе возмущенно орали:
– Это точно колдунья! Смотрите, она в мужских портках щеголяет! Срамница! Совсем стыд потеряла!
Кто-то похабно предложил, явно желая полюбоваться на голый бабий зад:
– Может, выпороть ее сначала, а потом уже сжечь?
С трудом поднявшись, Ветте, прихрамывая на вновь ушибленную ногу, ту самую, что уже пострадала минувшей зимой от арбалетного болта, отправился вслед за возбужденной толпой. Защищая своего господина, королевские стражники шли рядом с ним с обнаженными мечами, не вмешиваясь в чинимый произвол. Да и все попытки отобрать девушку у этого сброда были заранее обречены на провал. Кончилось бы тем, что их поубивали, а Амирель все равно сожгли.