Часть повисла на изгороди со стороны рва, а комель тяжело грохнулся о мостовую, заставив задрожать и гору, и стоящий на ней замок. Ограда даже не покачнулась. Казалось, она намертво врезана даже не в саму гору, а в ее основание, возможно, даже в самый центр земли.
Лэрд мелко захихикал, потирая ладони, удовлетворенный потрясенными лицами спутников.
— Ну, как вам этот жалкий чугунишко, сэр?
Оглушенный и растерянный Фугит лишь нелепо покрутил головой. Нескио и маркиз, ошарашенные и обеспокоенные, не могли оторвать взгляда от ограды с висевшим на ней дубом.
На шум из замка вышел высокий стройный мужчина средних лет в черных панталонах и белой рубашке с кружевным жабо. Его хмурое лицо было недобрым и желчным, как у больного желтухой. Серые глаза в сеточке красных прожилок были неприятно холодными, будто неживыми. И все же он был красив какой-то дьявольской, опасной красотой.
— Что здесь происходит? — властно спросил он, глядя на рухнувшее дерево.
Сенешаль вышел вперед.
— Это моя вина, мой господин. Я бросил молот в ограду. Меня попросили продемонстрировать крепость металла.
Граф перевел взгляд на потрясенных гостей.
— Я должен был догадаться. Здравствуйте, благородные господа! — он отвесил небрежный общий поклон.
Все с трудом склонились в ответ. Вперед выступил лэрд, благородно спасая сенешаля от наказания.
— Это я послужил катализатором, граф. Но когда Фугит назвал вашу ограду ни на что негодным чугунком, я не смог сдержаться.
— А почему вы просто не рассказали о том, чему свидетелем были, по-моему, лет двадцать пять назад?
— Слова — это слова. К тому же Фугит, как обычно, настроен весьма скептически и вряд ли бы мне поверил. Он же считает меня выжившим из ума стариком.
Фугит выступил вперед.
— Признаю, я бы ему не поверил. Принял за красивую сказку.
Граф кивнул в знак понимания и сделал округлый жест правой рукой. На среднем пальце тускло сверкнуло старинное кольцо с грубо ограненным красным камнем.
До происшествия с оградой маркиз не преминул бы заметить, что у графа нет ни средств, ни вкуса, чтобы носить что-то более соответствующее его положению, но теперь попридержал язык. Кто знает, на что способно это кольцо? Возможно, в него вставлен тот самый Тетриус? И тут же опроверг сам себя: все знают, что камень королей синий, а в графском кольце камень красный. Значит, не он.
Граф вошел в донжон, его гости потянулись следом. Маркиз еще раз взглянул на вывороченный из земли огромный ствол дерева с разлапистыми корнями и вздрогнул. Как могло случится, что молот, брошенный в ограду, раскололся на осколки, с немыслимой силой срикошетившие окрест? Но размышлять над этим было некогда, все уже вошли в огромные ворота замка. Он поспешил за ними.
Глава вторая
Пройдя под мрачными сводами донжона, гости очутились в гигантском зале с закопченными балками под неприглядным серым потолком. Посредине пылал огромный камин, и жар от него волнами расходился по залу. Но возле стен все равно чувствовались промозглый холод и сырость. Шаги шедших по каменному полу гостей отдавались мертвенным эхом, заставляя их прислушиваться к зловещим шорохам, доносившимся из всех углов.
Маркиз, особо остро чувствующий опасность, вновь с досадой подумал, что ему-то, с его проницательностью, никак не стоило влезать в это гиблое дело. И ехать сюда по зову графа было никак нельзя. Но, раз уж он здесь, остается вести себя с подобающим ему герцогским достоинством, не нужно забывать, что он внук герцога, пусть и по материнской линии.
Фугит с силой топнул ногой, вслед за помчавшимся вверх эхом поднял голову и негромко заметил идущему рядом с ним лэрду:
— Судя по засиженным балкам, здесь должны водиться летучие мыши.
Его неуместные слова дробным гулом разнеслись по пустынному помещению. Шедший впереди граф обернулся и с язвительной усмешкой подтвердил:
— Конечно, они в замке есть. Особенно много их на чердаке. Но в этом зале их нет. В этом повинны крысы.
Этим заинтересовались все.
— Вы хотите сказать, крысы не дают плодиться летучим мышам? — лэрд был изрядно шокирован таким беспечным отношением к собственному дому.