— А ну-ка, дайте я посмотрю! — маркиз перегнулся через Фугита, и так же, как тот, распахнул дверцу кареты. С облучка донесся предупреждающий крик, но он не обратил на него внимания. Осмотрев окрестности, вернулся в исходное положение.
— Что там? — лэрд нетерпеливо спросил молчаливого попутчика.
— Обрыв, только и всего.
— И мы едем по самому краю дороги! Еще пара дюймов, и мы сверзнемся вниз! — визгливо уточнил Фугит.
— Вполне возможно, — спокойно согласился с ним маркиз и повернулся к лэрду. — Раньше дорога была столь же опасна?
— Нет, раньше такого не было, — поспешно ответил тот. — Прекрасно помню, дорога хотя и была такой же крутой, но от пропасти ее ограждала прочная чугунная ограда. Не слишком красивая, но надежная.
— Интересно, для чего граф ее убрал? В темноте здесь не проехать. — Фугит почувствовал приступ тошноты и торопливо вытащил из кармана грязный платок. Склонил голову к коленям и прижал его ко рту, превозмогая позывы рвоты.
Маркиз брезгливо отодвинулся к самой стене кареты.
— Для того и убрал, чтоб не проехать. Теперь замок практически неуязвим. Недаром же здесь стоят заставы. Это чтоб никто не мог застать его врасплох. Похоже, он готов к длительной осаде. Но вот только для чего столько воинственных приготовлений? Не собирается же он в одиночку противостоять войску наместника?
С дороги снова послышался требовательный окрик «стой»!
Маркиз спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Интересно, сколько же на дороге застав? Хорошо еще, что нас не обыскивают.
И снова, как и в прошлый раз, в карету заглянул стражник, на этот раз в металлической кирасе. Внимательно осмотрев пассажиров, он крикнул:
— Пропусти!
Раздался лязг металла, и карета двинулась дальше. Маркиз успел разглядеть с десяток перегородивших дорогу стражников с алебардами.
— Ничего себе! — он удивленно присвистнул. — И где они обитают? Здесь же ничего нет! Голая дорога!
Но лэрд отдернул шторку и указал костлявым пальцем на небольшую полукруглую башню чуть в стороне.
— Форпост. Здесь несколько таких башен. Но прежде они пустовали. К ним даже мосты были разрушены.
— Похоже, граф их все восстановил. — Маркиз не стал продолжать, все было ясно без слов. Все подумали об одном: что же задумал граф?
После третьего досмотра лэрд признал:
— Теперь я верю в то, что говорили о замке крестьяне.
— А что они говорили? — оживился молчавший доселе Фугит. Сознание, что они едут над пропастью, оказало на него поразительно благотворное для его соседей воздействие. — Я сейчас тоже поверю во все, что угодно.
Маркиз заговорил зловещим голосом, будто рассказывал страшную сказку непослушному мальчишке:
— Они уверяли, что гора сложена в незапамятные времена легендарными великанами. Ее склоны, состоящие из скользких отполированных глыб, сложены так плотно, что между ними не видно даже самой крохотной трещинки, они неприступны для любых врагов. Ни кустика, ни травинки не растет на склонах этой странной горы. Все говорят, что гора заклята, а иначе с чего бы здесь была пустыня?
Фугит рассмеялся неестественным дребезжащим смехом.
— Да вы меня просто испугать хотите, как глупого недоросля!
Карета в очередной раз остановилась. Заглянув в переднее окошко, лэрд с облегчением заметил:
— Наконец-то добрались. Это смотровая площадка, за ней предмостная башня.
Снаружи донесся разговор охраны с кучером. Один из стражников, кряжистый мужчина с опущенным забралом, обошел вокруг кареты, пронзая ее внимательным взглядом. Но осматривать внутренности кареты не стал, видимо, и без того зная, кто внутри. Махнул рукой кучеру, разрешая проезд.
Открылись ворота, отделяющие башню от подъемного моста, и подковы лошадей звонко зацокали по железным перекрытиям, нависшему над огромным рвом со стоячей водой.
Лэрд тут же прикрыл нос надушенным платком.
— Ужас! Какая вонь!
Носы зажали все, даже неприхотливый Фугит.
— Похоже, ров не чистили с самого основания! Не воздух, а отрава!
Наконец ров закончился, и они подъехали к надвратной башне. Массивные ворота из литого чугуна поднялись и карета въехала на мощеную площадь. Там их уже ждал спешившийся нескио. Его конь стоял рядом. Он пугливо прял ушами и бил передним копытом, порываясь ускакать. Нескио держал его под уздцы, успокаивающе поглаживая по холке. К нему подбежал один из слуг графа и увел коня в конюшню, умильно приговаривая: