Тут гигант снова прикрыл глаза.
– Хотя нет, кто-то здесь лишний…
Сказав так, он резко развернулся и пристально посмотрел в направлении одного из проулков.
Староста, командир, и все солдаты повернули головы в том же направлении. Оттуда, издалека, на них смотрел рослый юноша, не решаясь приблизиться.
Старик его сразу узнал.
– Йед, мальчик! – обрадовался он. – Ты ли это?
Йед неуверенно подошёл к отряду, а староста отметил на его лице странное опустошённое выражение. Нет сомнений, здесь приключилась какая-то беда.
Однако в разговор счёл нужным вмешался командир, бесцеремонно отстранив старика.
– Я капитан столичного гарнизона. Обращайся ко мне сэр Тарбис. У меня королевский приказ расследовать, что у вас тут в горах случилось. Подле меня, – он почтительно кивнул в сторону человека в плаще, – кровный служитель Богини, сам Посланник Синода Маэл. Услышав рассказ вашего старосты, он выразил обеспокоенность и настоял на личном участии. Для тебя, юноша, и для всего вашего поселения величайшая честь видеть здесь Посланника Маэла.
– Перед тобой Чтец, – ощерился староста в глуповатой улыбке.
Он действительно считал большой честью общество высокого незнакомца.
Йед не знал точно, кто такие Чтецы, но слышал о них много. Про них говорили, что это колдуны, владеющие немыслимой силой. А кто-то считал их полубогами. Ходили слухи, что Чтецы бессмертны, а некоторые из их рода даже видели Старый мир своими глазами. Но доподлинно было известно только то, что все они – ближайшие слуги и доверенные сподвижники Богини. Их вотчиной был далёкий Священный город, запретный для смертных.
– Итак, юноша, звать тебя Йед, – продолжил капитан, презрительно покосившись на старосту. – Докладывай мне и служителю Маэлу, что здесь произошло. Куда ушли жители?
На лицо Йеда мигом вернулась опустошённость.
– Никто не ушёл, сэр Тарбис, – понурил он голову. – Они все здесь.
Голос прозвучал глухо, как на кладбище.
– Так где же они, Йед? – не выдержал староста.
– Все мертвы, – последовал тихий ответ.
Лицо старосты застыло и непонимающе уставилось на Йеда. Среди солдат разнёсся тревожный шёпот.
– Отставить разговоры! – немедленно скомандовал капитан.
Даже Посланник Маэл счёл ответ Йеда настолько тревожным, что впервые за всё время опустил капюшон, открыв голову.
Голова эта не имела волос. По гладкой коже черепа широкими мазками проходили кривые полосы, словно отливавшие синеватым металлом. Они уходили куда-то под одежду Чтеца, покрывая, вероятно, всё его тело. Но чудней всего были его глаза: они словно блистали ярко-синим цветом, настолько чистым и глубоким, что заставили бы померкнуть и ясную синеву полуденного неба.
«Человек ли он вообще?» – подумал Йед, глядя на синеглазого великана.
Посланник Маэл заговорил вкрадчивым голосом, выражающим обеспокоенность и наибольшую долю сочувствия, какую только персона его статуса могла выказать простолюдину, не нарушая при этом правил приличий.
– Это чудовищная трагедия, юноша, и она отзывается во мне неописуемой болью. Да блаженны будут эти несчастные в мире мёртвой жизни… Но ответь нам, от чего они умерли столь внезапно? Ведь староста, – он указал рукой на старика, – покинул вас всего пару дней назад.
– Спустя всего день у нас разразилась чума. Хворь никем из нас прежде не виданная.
– Но как чума могла истребить всю деревню так быстро? Вы посылали за лекарем, когда появились первые больные?
– Мы ничего не успели сделать. Все слегли почти разом… От лихорадки ничто не спасало, и вскоре люди начали умирать – один за другим, как мухи. Словно это была чья-то злобная воля, словно всю деревню накрыло чёрное проклятие. Всё закончилось спустя ещё день – сегодня. Отец скончался пару часов назад. Он был последним…
– В таком случае, мне нужно осмотреть тела, – заявил Маэл тоном, не терпящим возражений. – Отведи нас.
Йед повёл Маэла с отрядом к своему дому. Там, во дворе, под навесом лежало два тела, мужчины и женщины.
Староста с ужасом прикрыл рукой полураскрытый рот. Он сразу признал в них родителей Йеда – кузнеца и его жену.
Между солдат снова пронёсся шёпот, только на этот раз капитан не обратил на нарушение дисциплины никакого внимания. Его внимание полностью поглотили два этих тела.
Они словно частью окаменели. Кожу покрыла каменная на вид корка, подобная наростам лишайника. Она будто выплавилась наружу ещё при жизни погибших. На первый взгляд, жутковатое зрелище могло вызвать лишь омерзение, однако в странных узорах корки угадывалось и нечто иное: таинственное, притягательное… даже прекрасное.