— Вы поместили, ввели… — Джон был слишком переполнен ужасом, чтобы говорить.
— Бротмар поместил крошечного змея в ухо этого человека. Он такой же, как и большие змеи, но он еще не жил долгие столетия. Он начал проедать себе путь наружу, все время наружу и потом он вылезет из другого уха. Но к тому времени вы уже наполовину сойдете с ума сами, просто наблюдая за своим другом. До этого вам лучше объявить себя моими союзниками. Мы можем начать строить совместные планы и вы сможете подняться наверх и стать моими почетными гостями. У вас будет все, что вы только захотите. И впрямь, моя милая жена, присутствующая здесь получит мои указания удовлетворить любые ваши желания и прихоти. Это будет для нее легко, так как она очевидно испытывает симпатию к тебе.
Джон ощутил ужас другой природы. Неужели королю было известно о его интриге с женой другого короля в другом измерении? Понял ли он, какой удивительно желанной кажется королева Джону. И то, что Кайан видит в ней лучшее перевоплощение его потерянной матери? Конечно же он подозревал что-то в этом роде — и намеренно оскорбил королеву в присутствии Джона.
Сама королева стала заложницей и условием для сотрудничества Джона с ним!
— В качестве символа вашего уважения ко мне вы отведете меня к месту вашего перехода из другого мира, — непринужденно продолжал Рауфорт свою речь. — Я мог бы попросить и лопоухих, моих союзников, сделать это, но они весьма консервативны и сдержаны в своих рассказах о древних временах.
— И я тоже, — ответил ему Джон, хотя он был совершенно потрясен. Как мог он даже подумать о том, чтобы выпустить это чудовище в другой мир — мир в любом измерении? Он мог представить себе, как король возвращается в его мир тем путем, которым воспользовался Кайан и ведет за собой целую армию. Он представил себе короля Рафарта из Рада и Келвина и Крамбов снова отчаянно сражающихся за свою свободу. Мысленно он мог видеть ужасную резню, разруху и многочисленные бедствия для тех, кому он так пытался помочь.
Нет, он не позволит себе дрогнуть! Никогда, ни за что он ничего не расскажет этому чудовищу. Никогда и ни за что, неужели же он позволит ему победить!
Но если в следующий раз змей поползет уже через ухо Кайана? Он посмотрел на потрясенное выражение лица Кайана и почувствовал, что весь трясется. Король не знал того, что Кайан был единственным, кто действительно знал пути перехода между измерениями. Если он убьет Кайана, Рауфорту придется отбросить прочь свои шансы на переход в другое измерение. Но могла ли эта ирония судьбы как-то скомпенсировать гибель Кайана? Может ли он, Джон Найт, просто так стоять рядом и наблюдать, как это произойдет? Или его вынудит сдаться одна всего лишь пустая угроза? Он боялся ответить на этот вопрос.
— Делай, как знаешь, — сказал Рауфорт. Он посмотрел на королеву. — Пошли, сука. Пришла твоя очередь.
И еще раз Джон ощутил прилив ужаса. Что хотел этим сказать король? То, что и в ухе у королевы окажется серебряный змей, если Джон не станет с ним сотрудничать? Он очень боялся, что король подразумевал именно это.
Вопли Смита продолжались беспрерывно, пока Рауфорт и Бротмар поднимались вверх по лестнице. Впереди них шла плачущая, ставшая теперь ужасно бледной королева. Кайан стоял как мертвый, застыв на месте и смотрел куда-то в пустоту.
Вопли все продолжались и продолжались.
Боги, как сказал бы Мор Крамб в своем собственном измерении, кончится ли это когда-нибудь на самом деле?
* * *
— Кузина Герта, — сказал Херциг, обращаясь к своей спутнице. В данный момент они оба находились в астральной форме. — Кажется, что наш герой нашел это оружие.
— Да, Кузен. Но может ли он им воспользоваться?
— Он должен, кузина, если не произойдет несчастье и не рухнут границы между измерениями.
— Несчастье сейчас? — Герта имела в виду Келвина, который держал в руках оружие, но оставался неподвижным и застывшим под действием взгляда. Предок, не застывший и не обладающий разумом собирался поглотить жизненную субстанцию Келвина. Девушка, стоявшая рядом с ним, тоже была без движения, как и двое смертных снаружи у входа в туннель.
— Следи за перчатками, кузина Герта. Они помогли сделать этого смертного героем в его родном мире. — Он замолчал, потом обратился к перчаткам:
— Перчатки, вам угрожает опасность! Воспользуйтесь оружием!
— Кто говорит? Не смертный?
— Да. Бессмертный.
— Каким оружием? Мечом?
— Оружием, которое вы держите. Оружием Мувара.
Перчатки, казалось, были смущены.
— Мувар запрограммировал нас сражаться мечами и копьями. Это оружие другого плана. Мы могли бы позволить смертному нацелить его, как нацеливают лук, принцип действия тот же самый. Но мы не можем воспользоваться им сами. Мы только направляем носителя перчаток, и это предел наших возможностей.
— Да, это оружие другого плана. Но вы все равно можете действовать. Вы можете стимулировать палец, лежащий на спусковом крючке, заставить его сократиться. Теперь же, действуйте, Перчатки, спасайте своего хозяина.
Но сомнения все еще оставались.
— Мы не можем сражаться с бессмертными. Мы не можем сражаться с магией. В любом случае мы не можем брать инициативу на себя. Это не заложено у нас в программе. Мы должны оставить смертному инициативу.
— Оружие Мувара будет сражаться с магией. Оружие Мувара может противостоять даже бессмертным. Вам не требуется брать на себя инициативу. Вы должны делать только то, что должен делать смертный для того, чтобы выжить. Изменить этому, значит не оправдать доверие, которое Мувар вкладывал в вас.
Клик-клик, клак-клак. Перчатки отчаянно боролись, силясь понять эту истину. Мы не можем. Мы не можем. Мы не можем.
Вы должны, вы должны, вы должны! — Херциг пытался направить их. — Теперь и дальше. Вы должны по-новому интерпретировать вашу программу, чтобы вы смогли сделать это.
Капля пищеварительного сока вытекала из раскрытой пасти предка, когда голова рептилии поднималась, готовая для поглощения. Капля попала на перчатку, и перчатка закричала, когда ее жизненная субстанция начала гореть. Кузены вздрогнули от силы этого крика, который, казалось, пропитал весь эфир вокруг них. Он почти что ощущал их агонию, но в своем отчаянии Херциг не обратил внимания на боль.
Вы должны, Перчатки! Вы должны! Судьбы не одного, а двух миров зависят от этого! Коррозионная жидкость проела перчатку насквозь, не оставляя времени для принятия решения. Перчатки должны были решить: подвергнуться уничтожению или сделать то, что от них требовал бессмертный. Пересмотреть свою программу так, как они еще никогда не делали раньше.
Клик-клик, клак-клак…
Глава 27. Продвижение героя
ЩЕЛК!
Яркий свет заполнил туннель, когда перчатка Келвина привела в движение оружие. ХУУМПФ! снова и снова отдавалось эхом у него в голове. Его рука болела, а он кричал, и над его головой была раскрыта огромная пасть рептилии, окаймленная острыми торчащими зубами. Оружие находилось почти внутри пасти чудовища, и клыки длиной с меч роняли повсюду ядовитые капли.
Он не был точно уверен, как это случилось, но он выбрался из-под застывшей в неподвижности рептилии, чувствуя ужасные ожоги на руках, ногах и плечах, везде, куда попали едкие капли. Девушка, которая стояла к нему так близко в погрузившемся теперь во мрак туннеле что-то кричала, а снаружи в неярком утреннем солнечном свете, жизнь тоже возобновилась. Хито, Жак и Бисквит и их лошади двигались, гарцевали и пританцовывали, приходя в себя после остолбенения, которое прошло после того, как змей стал неподвижен. Теперь застыл змей, а они были на свободе.
Он схватил Лонни за руку и вытянул ее наружу. Там, все еще продолжая вскрикивать про себя и начиная вторить своим голосом в такт этим крикам, он указал оружием на свои кислотные ожоги и махнул Жаку, сидевшему верхом на своей взбрыкивающей лошади.