— Только двенадцать, — подумал король Рауфорт. — Их только двенадцать, но учитывая их силу и могущество, это достаточно большое число. Да, конечно лопоухие, еще даже в большей степени, чем его такая превосходная армия помогут удержать и расширить границы его королевства. Как только с революцией будет покончено, он будет пытать ее уцелевших предводителей, пока они не откроют ему источник своего таинственного богатства. Затем он превратит этот источник в свой собственный.
Там, на тренировочной площадке, Данзар снова дико цеплялся за гриву двумя руками, влезая в седло и вылетая над их головами в синее, покрытое легкими облачками небо. Это могло бы показаться комичным, если бы не было таким серьезным.
* * *
Как Келвин и опасался, это была одна сплошная непрерывная битва. Да, его люди сражались достаточно хорошо, и его перчатки знали, что им надлежит делать, и у них было множество добровольцев, приходящих к ним даже в разгаре сражений. Но война есть война и на войне, как на войне, и после того, как он пролил кровь возможно уже двадцатого своего противника, Келвин с удовольствием бы отказался от боя, перестал бы воевать и сложил оружие.
— Стоит ли наше дело этого? — задавал он себе вопрос, глядя как из его последнего противника вываливаются наружу внутренности. — Стоят ли этого даже жизни его отца и брата, а также свобода всей этой страны?
Он увидел, как человек опрокинулся навзничь с перекосившимся от ужаса лицом и упал под копыта боевых коней. Может быть этот неприятельский солдат тоже был чьим-то отцом или братом; может быть, он просто зарабатывал деньги, чтобы поддержать свою семью? При такой ужасной цене за все, разве было заметно, что что-то меняется? Но все же, правда, есть ли у него шанс? Какие шансы у всех из них, кроме того, как продолжать биться?
День следовал за днем, и наемники из Шрода бились за Хад, как за свою собственную страну. Никому не был по душе диктатор, стремящийся к мировому господству; даже самые близкие и доверенные люди Рауфорта кажется втайне ненавидели его. Но люди шли за диктаторами, желая поживиться добычей, которую давали им завоевания. Был ли такой грабеж логически обусловлен, если учесть, что сражающиеся друг с другом армии проделают то же самое с семьями самих захватчиков, Келвин не мог сказать; он знал только, что ему очень хочется не участвовать в этом.
Солдаты королевской армии Хада были, по меньшей мере, такие же хорошие бойцы, как и солдаты из армии освобождения Хада; фактически обе стороны были удивительно хорошо вооружены. Келвин был рад, что в этой битве командовали офицеры Шрода, а не он. Но они все равно спрашивали у него совета и смотрели на него, как на героя и супермена, так же как и все войска. Имея удачу и свои магические перчатки, устало размышлял он, он и впрямь мог выстоять в битве и победить самых сильных бойцов.
Только одно беспокоило его, и это было то, что нигде не появлялись лопоухие. Если они покажутся как союзники Рауфорта, то он надеялся, что то оружие, которое он носил с собой пристегнутым к бедру придет ему на помощь, также как и там, на территории змеев. Но до тех пор, пока они не появились, если они появятся вообще, оружие Мувара было только большим дополнительным весом на его поясе, к которому был пристегнут еще и меч.
— Когда они собираются их использовать? — спросил у него Бисквит однажды вечером, как будто бы он знал это.
Келвин покачал головой.
— Это беспокоит меня точно так же, как и всех остальных. Может быть он держит их в резерве.
— А может быть, одно простое понимание того, что у нас есть это оружие, заставляет их пока держаться в стороне, — сказал отважный Жак. В эти дни, в своем зеленом офицерском мундире он был совсем не похож на вожака бандитов. Не казался он и человеком, чьим основным интересом была кража шкур серебряных змеев у лопоухих. Все они кажутся изменившимися, — подумал Келвин. Учитывая, кто такие эти бандиты, все это было к лучшему.
Битва при Шагморе началась и закончилась, и это была почти такая же крупная и потенциально разрушительная битва, как и битва при Скагморе в его родном измерении. Вероятно им помогли рассказы Келвина о битве при Скагморе, так же, как помогали и его воспоминания о других аналогичных сражениях, правда надлежащим образом модифицированные. Жак и его соратники внимательно наблюдали за ним, и он не был на этот раз захвачен в плен, как был пленен, признался он, в битве при Скагморе. Он думал о том, что здесь, конечно же, должны появиться лопоухие, потому что такое место было поворотным пунктом в истории Рада и может оказаться точно таким же и в истории Хада. Шагмор, так же как и Скагмор в его родном мире, находился примерно в одном дне верховой езды от столицы страны.
Вот каким образом оказалось, что они сражались в ожесточенном генеральном сражении у стен самой столицы и начали понемногу выигрывать ее, еще не увидев ни разу таинственных союзников Рауфорта. Им начало казаться, что лопоухие вообще не собирались появляться и то, что сам дворец легко будет взят армией освобождения. Келвин продолжал сражаться, доверяя своим перчаткам и, постепенно, по мере того, как повсюду рядом с ним гибли люди, он прекратил думать о лопоухих и об оружии Мувара, которое было у него при себе. Но где-то в глубине его сознания все-таки затаился сигнал тревоги, но его было трудно услышать, когда все его внимание занимало непосредственно сражение.
Люди с вилами и досками были в самой гуще сражения, некоторые скакали на крестьянских лошадях, а другие сражались пешими. Крестьяне с соседних ферм присоединялись к ним, чтобы помочь Армии Освобождения захватить дворец. Келвину больно было смотреть, как в ряды сражающихся встают безоружные мужчины и юноши, которым до этих пор никогда не приходилось воевать. Как следствие этого многие из них часто погибали ужасной мучительной смертью. Лучше поздно, чем никогда, говорили некоторые из них, и он удивлялся им, видя, как их калечили и убивали. И все же именно крестьянские руки стаскивали гордых роялистов в красных мундирах с седел их боевых коней, а ножи, топоры и дубинки несли им гибель, также как и сверкающие в схватке мечи и звенящие луки Армии Освобождения. Они сражались и сражались, день становился все более обильно омыт кровью.
К полудню, когда солнце палило особенно нещадно, а усталость висела, словно удушающее покрывало, отягощая мускулы, правящие лошадьми и приводящие в движение мечи, они добрались до самых ворот дворца. И все еще никаких следов лопоухих, подумал Келвин, и сигнал тревоги снова прозвенел у него в мозгу. Победа почти что за ними…
Неожиданно ворота рухнули, со страшным, подобным грому, грохотом. Они упали наружу, под натиском людей в красных мундирах. Дюжина боевых коней вырвалась откуда-то с территории дворца. На каждой лошади сидел всадник: коренастый и безобразный, с огромными оттопыренными ушами. Лопоухие в военной форме! Лопоухие верхом на лошадях!
У них не было времени отреагировать. Люди в зеленой форме застыли под взглядами лопоухих. Люди в красных мундирах застыли тоже, но они не были мишенью для свирепых молодых лопоухих с мечами. Эти мечи рубили и поражали только людей в зеленой форме, и они оседали на землю и умирали без сопротивления.
Оказавшийся с боку от центра событий Келвин сражался, чтобы подобраться поближе. Странно, но перчатки не помогали ему. Они стали горячими на его руках, и это снова напомнило ему, что это означает опасность. Что ж, опасность здесь действительно была, но при определенной удаче он и его перчатки смогут остановить ее. Он потянулся за оружием Мувара, которое было пристегнуто к его поясу.
Его пальцы, заключенные в перчатки, ничего не нащупали там, где должно было находиться оружие. Кобура с оружием была оторвана от его пояса и исчезла. Он оказался в критический момент без жизненно важного оружия!