— Я всегда звала его папочка Джосс. — Дана поднялась с кушетки, облокотилась о спинку кресла и, обняв пожилую женщину, стала читать через ее плечо. — Весь мир зовет его Джосс, даже швейцары в театрах.
— Я знаю. — Миссис Уэллес откинулась назад, в объятия внучки, а затем слегка отстранила ее. — Но мне все равно это не нравится, и, в конце концов, он твой отец.
— Кто все эти люди? — Дана взяла у бабушки несколько листков и стала читать вслух. — Мистер и миссис Айнсворт, мистер и миссис Бьерворт, мистер и миссис Бакли. Я никогда о них не слышала.
— Дана, перестань, мы уже обсудили список приглашенных. Ты прекрасно знаешь, что они вчера приехали с делегацией из Эшвилля. Вчера они были у Хопкинсов, ты их видела.
— Айнсворт — это тот толстый краснолицый парень, который весь вечер курил сигары?
— Ну, я не стала бы его так описывать, но вообще-то да, это Тед Айнсворт.
— Он сказал, что приезжал в Дувенскил. Я что-то этого не помню.
— Последние несколько лет он там не был, приезжал, когда ты была ребенком.
— Но почему мы должны его приглашать, если с тех пор даже не видели?
— Потому что Айнсворты и Уэллесы долгие годы были друзьями, они знали твою мать. Ты и сама прекрасно это все понимаешь.
— На самом деле это твой вечер, правда? — Дана бросила листки на стол и прислонилась к замерзшему оконному стеклу. Центральный парк вдоль Пятой авеню серебрился в лучах зимнего солнца. Сквозь голые ветви деревьев были видны очертания крыш Детского зоопарка, несколько тепло одетых людей ежились на морозе. За спиной Даны были книжные полки до самого потолка и прислоненная к стене приставная лестница. Тяжелый стол вишневого дерева стоял между двумя высокими витринами, где за стеклянными ставнями располагалась коллекция шкатулок Маргарет. По комнате были расставлены несколько удобных кресел, а пол покрывал восточный ковер. С портрета на стене спокойно смотрел Джосс в костюме Гамлета. Дана повернулась и, посмотрев на бабушку, фыркнула.
— Мне остается только надеть белое платье и украсить себя цветами.
— Это семейный вечер, дорогая. — Миссис Уэллес поднялась и тоже подошла к окну. — Ты замечательно проведешь время. Мы все очень гордимся тобой и довольны, что ты будешь очень красивой на своем первом балу. Знаешь, это ведь случается всего раз в жизни. Мы хотим, чтобы волшебный вечер навсегда остался у тебя в памяти. — Ее голос слегка дрогнул, когда она смотрела в окно на замерзший парк и вспоминала свои ушедшие годы. — После долгих лет память о моем дебюте до сих пор свежа. Всю ночь играла музыка, и твой прадедушка угощал всех шампанским на восходе солнца. Было так весело!
— У тебя не так уж много таких воспоминаний, правда? — Дана посмотрела на Маргарет Уэллес, и на нее нахлынула жалость к сдержанной, аристократичной бабушке, которая редко доверяла ей что-либо из своей жизни. Дана подумала о тех историях, которые она слышала о Маргарет Уэллес, единственной дочери епископа и суровой властной матери. Сомерсеты нажили состояние на морской торговле, и Маргарет была воспитана в духе строгих нравов того времени. Дана знала, что ее бабушка росла без ласки, ее жалоб никто не слушал. Маргарет научилась скрывать свои переживания, а внешняя сдержанность, которую она напускала на себя, чтобы заслужить одобрение матери, стала в конце концов привычной степенностью и серьезностью на всю жизнь. Зимы она проводила в огромной квартире на Пятой авеню, в которой они жили и теперь, лето проходило в уединении в отдаленном поместье Дувенскил на Гудзоне, вдали от общества, которое, как решил епископ, было нежелательным для его единственной дочери.
— Есть у меня и приятные воспоминания. Ты слишком все драматизируешь, — решительно сказала бабушка и резко отвернулась от окна. — Ну к сегодняшнему вечеру все готово. Я попросила Маршалла прийти немного раньше остальных.
— Господи, почему он должен прийти раньше остальных?
— Потому что он будет сопровождать тебя, дорогая. Ты ему очень нравишься.
— Это же смешно. Я не видела его целых два года. Это придумано вместе с миссис Фоулер?
— Не спеши. Марта Фоулер была хорошей подругой твоей матери. Ее сын идеально подходит для того, чтобы быть сопровождающим, и я уверена, ты всегда ему нравилась. Он счастлив исполнить мою просьбу. — Маргарет посмотрела на внучку оценивающе. — Знаешь, когда ты повзрослеешь, то будешь рада этому нашему выбору. Он из очень хорошей семьи, с завидными связями, уже пора думать о своем будущем.
— О каком будущем ты говоришь? — возмутилась Дана.