— Тебе нравится, дорогая?
— Очень, Джосс, просто великолепно!
— Правда? А может, ты выпила слишком много шампанского?
— И это тоже, — мечтательно сказала Дана. — Но вечер замечательный, гораздо лучше, чем я ожидала.
— А юный Фоулер глаз от тебя не может оторвать. — Дана покраснела и уткнулась лицом отцу в плечо. Он засмеялся.
— Вот оно как! Тебе он нравится?
— Кто знает? Перестань меня сватать, Джосс! Ты совсем как бабушка, — сказала Дана с напускным безразличием, которого вовсе не испытывала.
Джосс Армстронг слегка нахмурился, но даже такое выражение лица не умаляло его красоты. Он был высок и строен и прекрасно смотрелся в безукоризненно сшитом белом фраке с Бонд-стрит. У него были правильные черты лица с высокими скулами. Любого другого человека с такими чертами сочли бы слишком смазливым, но Джосса отличала изменчивость черт, которая часто меняла выражение лица и придавала живость каждому движению. Его знаменитая улыбка была одновременно и нежной, и требовательной, и не одна женщина сходила с ума от этой улыбки, которая обещала романтику и приключения. Джосс ценил свою улыбку, ведь она позволяла ему играть любые роли, какие нравились, и благодаря ей студент Королевской академии драматических искусств быстро стал одним из самых знаменитых актеров Бродвея и Вест-Энда.
— Что ты имеешь в виду? Я просто пошутил.
— Бабушка озабочена моим будущим, — призналась Дана. — По-моему, она решила, что Маршалл Фоулер когда-нибудь станет кандидатом на пост принца-консорта. Сегодня днем она говорила о том, какая приятная у него семья и как я когда-нибудь буду рада, что с ним знакома. Меня все это смущает.
— Нет, так дело не пойдет. — Джосс сардонически приподнял бровь и посмотрел на нее, пародируя отцовскую суровость. Он резко развернул партнершу и склонился перед ней в низком поклоне. — Я уже остановил свой выбор на принце Эндрю.
— Почему не на Брюсе Спрингстине? — хихикнула Дана.
— Стиль не тот. — Джосс выразительно покачал головой и остановил взгляд на маленькой приземистой фигурке у входа в танцевальный зал. — А как насчет того парня со скошенным подбородком, который стоит вон там? Кажется, это наследник огромного состояния пикулей. — Он посмотрел на дочь. — Ты ведь любишь пикули, не правда ли?
— О, папочка, я так тебя люблю! — Дана положила голову ему на плечо, и оркестр заиграл "Пока проходит время".
— Ты меня давно уже так не называла, дочка. — Джосс нежно поцеловал ее в макушку. — И, пожалуй, мне это нравится.
С минуту они танцевали молча, потом Джосс закружил ее, и они стали танцевать по-настоящему. Вокруг них образовалось пространство, а они кружились и скользили, четко попадая в такт. Закончили танец очередным сложным па, а когда Дана делала реверанс, ее белое платье волнами ниспало на пол, глаза светились от восторга. Она улыбнулась Джоссу, тот низко склонился и поцеловал ее руку. Гости приветствовали их аплодисментами, а оркестр перешел на приглушенный барабанный бой, что было сигналом к перерыву в танцах. Джосс взял дочь под руку и повел из зала.
Маршалл Фоулер третий с бокалом шампанского в руке преградил им дорогу. Он был высок, широкоплеч, с квадратным лицом, смягченным обаятельной улыбкой. Бывший чемпион колледжа по футболу носил очки в темной оправе, прядь темно-коричневых волос падала на лоб. Он улыбнулся Джоссу.
— Можно похитить вашу дочь ненадолго, сэр? — спросил он, не пытаясь скрыть своего восхищения Даной.
Ее волосы спадали на плечи сияющим водопадом, низкий вырез платья мягко подчеркивал округлую грудь, на шее поблескивало единственное украшение — нитка жемчуга. Девушка немного задыхалась после танца, ее щеки покрылись румянцем, а глаза сверкали от возбуждения.
— Только до тех пор, пока вы не сядете опьяневшим за руль, молодой человек. — Джосс протянул руку и ловко выхватил у него бокал с шампанским, потом посмотрел на Дану. — Ты оставишь за мной следующий танец, детка?
— Конечно, Джосс, ты же знаешь, что мне больше всего нравится танцевать с тобой.
Маршалл взял девушку за руку. Она была счастлива от его очевидного внимания. Дана знала, что все смотрят на них. Ей нравилось быть центром внимания, и, несмотря на все усилия казаться равнодушной, довольная улыбка заиграла на ее губах…