Квинтий ответил на его вопрос не сразу, и благодаря этой короткой заминке Василий наконец понял, в чем дело. Быстрый ум дал ему понять, что молодой римлянин стоит пред дилеммой. Секретарь хотел в случае юридических осложнений присоединиться к побеждающей стороне. Что ж, разве можно было его осуждать за то, что он думал о своих интересах?
Квинтий задумчиво потер нос, который был большим и орлиным, потом еще некоторое время молчал, уставясь на стол, но в конце концов поднял глаза на Василия, и тот сразу понял, что секретарь пришел к какому-то решению.
— Несмотря ни на что, ты законный наследник, — объявил он четко и уверенно. — Тебя усыновили в присутствии пяти свидетелей и с соблюдением всех нужных формальностей. Я знаю, что Игнатий относился к тебе, как к родному сыну. Поэтому я должен помогать тебе всеми силами, если… если в этом возникнет необходимость. Ого мой долг.
Василий вскочил со стула и стал нервно мерить комнату широкими шагами.
— Ты говоришь, что поддержишь меня, если это будет необходимо, — сказал он, останавливаясь напротив секретаря. — Что ты имеешь ввиду?
Секретарь ответил вопросом на вопрос:
— Что ты думаешь о своем дяде — брате отца?
У Игнатия был на свете лишь один родственник — его родной брат Линий. Моложе Игнатия на десять лет, он был всем в жизни обязан ему. Василий понимал, что его усыновление было для Линия большим ударом, ведь он был лишь мелким судовладельцем, который держался на плаву только благодаря поддержке Игнатия.
— Если акт усыновления будет аннулирован, — продолжал Квинтий тихо, — то непутевый братец моего благородного хозяина станет владельцем наследства.
— Но, Квинтий, мои права бесспорны! — воскликнул Василий.
— Да, но только для тебя и для меня. И для других честных и справедливых людей. Трое из пяти свидетелей усыновления уже умерли. Четвертый — Христофор из Зангы — покинул Антиохию, и никто толком не знает, что с ним стало. Поговаривают, что он отправился в Иерусалим. Да и вообще, когда состоялась церемония, ему было уже пятьдесят. Сомнительно, что он еще жив. Остается последний — пятый свидетель. И тут нам тоже сильно не повезло. К сожалению, этот свидетель, Гирам из Селены, — личность довольно подозрительная и не внушающая никому особенного уважения. К тому же ходят слухи, что он разорился, а это значит, что если Линий решит опротестовать завещание, то ему не составит труда подкупить этого Гирама.
— Квинтий, — воскликнул Василий, — откуда у тебя эти ужасные подозрения?
— В делах нельзя пренебрегать ничем, даже мелочами. Надо рассматривать ситуацию со всех сторон, тщательно обдумывая нее возможные осложнения. Пусть это будет первым твоим уроком. О мой господин! Может быть, я зря беспокою тебя, мне почему-то кажется, что Линий уже начал плести интриги. Просто пока он осторожничает, держится в тени.
Расстроенный, Василий обхватил голову руками. Как он был счастлив, когда его единственным занятием и заботой была лепка, чеканка, резьба по камню! Ему стало по-настоящему страшно, когда перед ним предстала перспектива новой жизни, полной опасностей и борьбы за свое существование. Он был совершенно не готов к такому будущему. Сделав над собой усилие, он продолжил разговор.
— Что же мне теперь делать? — спросил он Квинтия.
— Тебе надо подстраховаться, опередить Линия, — твердо ответил секретарь, который был в этих делах как рыба в воде и снова обрел всю свою уверенность. — Ты должен отправиться к Гираму из Селены и освежить его память кругленькой суммой. И сумма эта должна быть намного больше той, что предложил или может предложить ему Линий. Остаются еще и судьи. Если Линий вздумает обратиться к законникам, то нам понадобится их благосклонность. Не откладывая этого в долгий ящик, придется послать им богатые подарки. Если тебе так неприятны эти дела, то я могу взять их на себя.
— Неужели надо покупать людей для того, чтобы они сказали правду! — изумленно воскликнул Василий. Его возмутило, что ему приходится начинать узнавать жизнь именно с этих темных сторон. — Это мерзко, подло, бесчестно!
Поначалу секретарь даже не хотел разубеждать наивного юнца, рассказывая об опасностях и ловушках, которые ожидали его. Но все-таки после минутной паузы он решительно продолжил:
— Послушай, не забывай, что Игнатий купил тебя. Если Линий очень постарается, то он сможет убедить судей, что тебя купили не для усыновления, а как раба. Пойми, здесь нет других вариантов. Ты станешь хозяином дворца или рабом Линия! Подумай хорошенько. Не ошибись. Если ты не примешь никаких предосторожностей, то эта вошь, жмот, верблюжья подкова Линий возьмет над тобой верх!