Василий бросил взгляд на цифры и оторопел. Все было хуже, намного хуже, чем он ожидал.
— Немного же останется, — прошептал он.
— Почти ничего. Все эти люди, что находятся сейчас в соседней комнате, не перестают кружить вокруг нас, словно стервятники… Прости, я ничего не смог сохранить для тебя. Я просто обыкновенный трус, как ты наверное уже успел заметить. Еще тогда, в первый раз, я отступился от тебя…
— Я же отказался последовать твоим советам.
— Это правда. Но, несмотря на то, что я знал о втором слушании твоего дела, я все равно отказался предстать перед судьей. Я прекрасно понимал, что он обязательно спросит меня о том, где я был во время первого слушания. Ты никогда не простишь меня. Я знаю. И будешь прав.
— Забудь об этом! — ответил ему Василий. — Поверь, я не держу на тебя зла.
Неожиданно лицо римлянина загорелось решимостью.
— Но я попытаюсь искупить свою вину. Я буду драться за каждую монету, что еще осталась у тебя. Я даже готов скрыть, зарыть в землю то, чего они сейчас не сумеют обнаружить. — И тут он со всего размаху ударил кулаком по столу. — Он споткнулся и растянулся во весь рост, этот прощелыга, который решил надеть сандалии гиганта. Если бы ты знал, какие муки я испытывал, глядя на то, как он собственными руками разрушал прекраснейшее из состояний, волею судьбы доставшееся ему.
Они замолчали. Василий был потрясен.
«Да, это Пиррова победа, — подумал Василий. — Единственное, что мне остается — это моральное удовлетворение от того, что я восстановился во всех своих правах. Наверное, я должен быть рад хотя бы этому».
Затем он спросил:
— Сколько у меня рабов?
— Сорок два.
— Могу ли я уплатить долги и вместе с тем сохранить их?
Квинтий Анний энергично покачал головой. И без слов все было ясно.
— Они составляют значительную сумму того, что мы имеем. И они тоже это знают. Я тут посчитал…
Василий подумал о тех муках и страданиях, которые придется испытать этим людям. Их же будут продавать с молотка. Значит, разбитые семьи, разбитые сердца… От этой мысли сердце Василия болезненно сжалось.
Он поднялся и сказал:
— Я сейчас пойду к ним в круглую комнату. Думаю, будет лучше, если я пойду один.
Он вошел и оглядел семь человек, находившихся в помещении. Если бы кто-нибудь попытался отыскать во всей Антиохии самые суровые, волевые и безжалостные лица, то он бы выбрал лица людей, сейчас представших перед Василием. Все они были незнакомы молодому человеку. Все, за исключением одного. Им был старый банкир, которого Василий помнил с детства. Он не раз приходил по делам к отцу. Все они сидели и смотрели на него. Стульев в комнате больше не было, и Василию пришлось стоять.
— Я узнал, что все вы являетесь кредиторами и претендуете на немедленную выплату долгов, — обратился он к ним. — В таком случае мне ничего не остается, как присоединиться к вам. Я тоже кредитор. И, наверное, самый главный.
Старый банкир, который расположился в кресле Игнатия, выпрямился.
— Я что-то не понимаю. Что ты хочешь сказать?
Василий прикрыл глаза и взмолился с такой силой, на которую был способен: «О, Господи, помоги мне! Дай мне нужные слова! Я не знаю, как сделать это! Помоги мне, Господи!»
Затем он обратился к присутствующим:
— Человек, который усыновил меня, умирая, оставил мне в наследство огромное состояние. Я должен был получить его. Но, как вы сами прекрасно знаете, я стал жертвой отвратительной несправедливости. Я лишился всего. Но вот справедливость наконец восторжествовала, и я вновь стал наследником своего отца. Судья признал меня законным наследником. И вот я пришел получить то, что мне полагалось изначально.
Банкир горько улыбнулся.
— Пожалуйста, ты получишь то, что останется после того, как нам все выплатят.
— Да, но я главный кредитор. И самый первый! — крикнул Василий. — А вы, друзья мои, вы имели дела с обыкновенным ворюгой. Вы заключали сделки с прохвостом. Вы что же, думаете, я собираюсь оплачивать долги вора, который украл у меня состояние? Тем более, что судья постановил, что этот человек пользовался наследством Игнатия незаконно?
Улыбка банкира стала шире, и вот он уже смеялся в лицо Василия. Смех был резким и неприятным.
— Слова, слова… Интересно, как ты все это собираешься воплотить в жизнь.
— Я знаю лишь одно. Что если это дело вынести на судебное рассмотрение, то его уже будут рассматривать в Риме, — заявил Василий. — А знаете ли вы, мои добрые друзья кредиторы, что это означает? Я богат, у меня много связей, в том числе и в столице. Если надо, я подам прошение самому Цезарю.