Оратор явно не боялся, что его откровения будут иметь дурные последствия.
— Ты, наверное, удивляешься, почему я говорю такие вещи о человеке, который вскоре станет моим хозяином? Отвечу тебе, молодой мастер: я не раз говорил то же самое в лицо самому Аарону.
Адам еще долго разглагольствовал о доме иерусалимского купца и его обитателях, но Василий больше не слушал. У него снова поднялась температура, и он погрузился в горячечный полусон.
Болезнь отступила только на десятые сутки. Караван как раз добрался до озера Тибериад, где разбил лагерь у брода напротив пересохшего русла реки Фары, которая живописной лентой змеилась между холмами, прежде чем впасть в мутные воды великой реки Иордан. Проснувшись наутро в лагере, Василий почувствовал себя свежим и сильным. Голова просветлела, а сам он был полон энергии. Он с восхищением разглядывал горные вершины на востоке, среди которых теснились плодородные долины Самарии. Свежее утро было необыкновенно приятным. В пальмовых рощах, перебивая друг друга, пели птицы, фруктовые деревья красиво выделялись на фоне голубого неба, на котором уже ярко играла утренняя заря.
— А как называется та гора, что высится над остальными? — спросил он.
— Эбал, — быстро ответил Адам. — Не задавай мне больше вопросов о стране проклятых самаритян. Слышишь! Вон они! Уже зашевелились на том берегу. Сейчас! Сейчас ты увидишь такое, отчего у тебя глаза на лоб полезут.
Еще накануне вечером группка очень приличных на вид людей расположилась лагерем на другом берегу прямо напротив брода.
— Они уже почти закончили молиться, — пробормотал Адам, в голосе которого слышались восхищение и уважение. — Кажется, их начальник уже готов начинать…
Едва он произнес эти слова, как с того берега реки послышался чей-то громкий голос:
— Встаньте! И отправимся к Сиону, к нашему Богу Иегове.
Группа молящихся послушно вняла призыву. Все поднялись и запели гимн: «И возрадовался я, когда он сказал мне — отправимся к дому Иеговы».
Для Адама это представление не было новостью. В это время года каждая из двадцати четырех провинций Палестины посылала своих представителей в Иерусалим, чтобы принести в дар Богу первые плоды нового урожая. У крестьян собирали самые крупные зерна пшеницы, самые аппетитные ягоды, самые сочные плоды и фрукты, складывали их в плетеные корзины, белые как снег, или даже в серебряные или золотые сундучки и несли их в Храм. Василий, который еще ничего не слыхал об этом, наблюдал за представлением с нарастающим вниманием.
Мерно шагая в ногу, слегка покачиваясь в такт, караван приближался к броду. Они, не задерживаясь ни на минуту, зашлепали по мелководью, распевая при этом третий псалом из Песни восхождения:
Адама-бен-Ахера просто распирало от гордости за свой народ, который демонстрировал такую верность своему Богу. Он ударил Василия в бок кулачищем, шумно показывая на двигавшихся цепочкой людей.
— Смотри, — сказал он. — Все они верны заповедям Моисея, Именно так пророк вел за собой Осия[18]. Все эти люди спали ночь под открытым небом, чтобы сохранить свою чистоту, а многие и не спали вовсе, охраняя дары. Им пред стоит преодолеть долгий путь до Святого Места. И всю дорогу они будут распевать псалмы. Скажи, разве кровь не кипит в твоих жилах при виде такой верности, которые эти люди сохраняют закону предков? Когда они подойдут к холму, на котором стоит Храм, священники и левиты выйдут им навстречу, а потом все вместе станут подниматься на холм, не переставая петь хвалу Иегове. Так бывает из года в год, так будет всегда.
С раннего утра начальник каравана стал собирать лагерь и готовиться к обычному дневному переходу’. На этот раз Василий забрался на своего верблюда бел чужой помощи и самодовольно заявил:
18
Осия, сын Навина, — один из 12 соглядатаев, посланных Моисеем для обозрения земли Ханаанской. В конце сорокалетнего странствия евреев Моисей назначил его начальником народа. Во главе народа Израиля перешел Иордан, как посуху.