Голоса старика и девушки были громкими и такими четкими, что прекрасно доходили до комнаты, в которой стоял Василий. Прислушавшись, он понял, что эти двое вели нежный спор, который был им, видимо, давно привычен:
— Дорогое дитя, — говорил Иосиф, — ты становишься такой же тиранкой, какой была твоя бабушка. Нужно, чтобы я делал то-то и то-то или же наоборот, не делал того-то и того-то. Ну зачем так ругать меня всего лишь за то, что я хорошо поел сегодня утром?
— Ты ведешь себя, как непослушный мальчишка, — заговорила девушка высоким и приятным голосом. — Зачем, зачем ты опять съел огурец, ну скажи мне? Ты же прекрасно знаешь, что врач, который приходил осматривать тебя три дня назад, сказал, что ты должен быть осторожен в вопросах еды. Особенно он предостерегал тебя от огурцов. Тебе снова станет плохо, придется принимать лекарства, которые ты оставил, — сок пролески, побеги конопли…
— Да эти лекарства комом стоят у меня в желудке, — простонал старик. — Мне кажется, они способны убить даже дикую собаку!
— А теперь вдобавок ко всему ты еще хочешь встретиться с этим мастером, — продолжала девушка. — Почему это надо сделать прямо сейчас? Ты считаешь, что у тебя достаточно сил? Тебя никто не торопит. Он может и подождать.
— Девочка, по просьбе моего друга Луки он прибыл из самой Антиохии… К тому же есть причины, которых ты не знаешь. Я должен очень уважительно отнестись к этому человеку.
Тут же голос девушки выдал раздиравшее ее любопытство:
— А что это такое, дедушка? Неужели есть что-то такое, чего я не знаю? Сейчас ты мне расскажешь об этом. Сейчас. — Не дожидаясь ответа, она еще сильнее схватила старика под руку. — Я иду с тобой. И прослежу за тем, чтобы встреча не была продолжительной. Я же вижу, как ты устал и тебе нужны сон и покой.
Иосиф Аримафейский грустно покачал седой головой.
— Да, мне нужен сон, долгий сон…
Наконец Василий обратил внимание на девушку, отметил живость ее глаз, белизну ее кожи. Но неожиданно появившийся Адам-бен-Ахер оторвал его от созерцания.
— Она тебе нравится? — спросил он раздраженно.
Василий ответил осторожно:
— Да, насколько можно судить с этого расстояния.
— Ты находишь ее красивой?
— Естественно.
— Я так и думал. Я читаю это в твоих глазах. Интересно, как она оценит тебя. Это для меня гораздо важнее. — Дыхание Адама было шумным и прерывистым. Василий уже знал, что у караванщика это признак большого возбуждения. — Предупреждаю тебя, парень, — занимайся своим делом, и все. Понял? Все. И чтобы никаких светских бесед, кривляний и ужимок.
Василий медленно повернулся и посмотрел Адаму прямо в глаза:
— Не вижу причин, по которым я должен давать тебе отчет о своем поведении.
Казалось, сейчас Адам взорвется.
— Ну так я найду тебе их. По крайней мере, одну.
И все же нежная настойчивость одержала верх. Василию пришлось прождать не меньше двух часов, пока его не провели в спальню хозяина дома. На большой кровати посреди белоснежных простыней Иосиф казался маленьким и хрупким. Но тем не менее вид у него было свежий и отдохнувший. Рядом с ним на маленьком столе еще стоял поднос с остатками скромного завтрака и серебряный кубок с вином. Очаровательная внучка сидела рядом с дедом. Она бросила быстрый взгляд на Василия и явно удивилась молодости мастера. Она тут же смущенно опустила глаза.
— Да ты еще совсем мальчик, — произнес старик неожиданно низким и сильным для такого хрупкого тела голосом. Но он не стал дальше развивать эту тему, видимо, не считая ее очень уж важной. — Надеюсь, когда мой друг Лука покидал тебя, он находился в добром здравии?
— Путешествие из Антиохии в Халеб немного утомило его, — ответил Василий. — Он провел ночь в городе, отдохнул и отправился навстречу некому Павлу из Тарса, с которым он и собирается прибыть в Иерусалим.
Иосиф Аримафейский серьезно кивнул в ответ.
— Я написал Павлу письмо, в котором пытался отговорить его от этого путешествия. Не время сейчас… Увы, не думаю, что он придаст значение моему предупреждению. Он и сам чувствует опасность, но стремится ей навстречу. — Добрые глаза старика, окруженные бесчисленными морщинками, с теплотой смотрели на молодого человека. — Я вижу, ты принес с собой глину. Хочешь приняться за работу прямо сейчас? Что ж, я отдохнул и хорошо себя чувствую. Когда модель такая старая, как я, не стоит терять ни минуты.