- Пусть остаются на их совести.
- Эх, Вадим, неужели ты до сих пор не понял, что ни чести, ни совести, ни даже здравого смысла ты у этих падальщиков не найдешь? Но да черт с ними со всеми. Ты мне вот, что скажи. У тебя к девчонке... личный интерес?
- Прости... я не совсем тебя понимаю.
- Она просто твоя ученица или ты в ней лично заинтересован?
- А это имеет значение?
- Да. Если она может стать членом моей семьи, я забуду о том, что нашел и слова не пророню о ее местонахождении. Если же Диана Вирэн просто твой курсант, извини брат, ее ищут.
- Знаю я, кто ее ищет.
- Это вряд ли. То есть ее разыскивают многие. Но ты же не думаешь, что я могу сдать девушку тем, кто хочет ей навредить?
- И кому же ты хочешь сообщить о ней?
- Ты все равно их не знаешь. Но если так хочешь... Рудольф Карден, Антонио Верко, Пьер Норан, Изабелла Горская. Это самые активные. Выступают единым фронтом. Но есть и другие.
- А кто эти?
- Все за исключением Горской выпускники Танийской Академии. Изабелла - оперная певица.
- Танийцы - понятно. А этой Горской она зачем?
- Дед Изабеллы был одним из учителей Вирэн. Но из-за произошедшей трагедии, а точнее из-за того, что администрация решила выбросить на улицу единственного выжившего ребенка, только бы их не затронула и тень скандала, у старика случился сердечный приступ. А перед этим ему попытались подсунуть на подпись заключение в котором говорилось, что Диана Вирэн не имеет достаточных данных для дальнейшего обучения и неоднократно нарушала учебную дисциплину. Это-то его и добило. Он умер через четыре дня. Но пока был жив, успел пообщаться с внучкой и несколькими своими учениками. Ты даже не представляешь, сколько людей теперь готовы линчевать и директора той академии, и всю ее администрацию. За сорок восемь лет преподавания Горский выучил стольких артистов балета, что и подумать страшно. А это ведь не какая-то заштатная школа. Это Танийская Академия Классического Балета - лучшее учебное заведение, где девяносто пять процентов выпускников уже через полгода становятся солистами.
- А остальные пять?
- Их сразу приглашают танцевать ведущие партии. Ну, так что? Девчонка просто твоя подопечная или нечто большее?
- Нечто большее. Но ей семнадцать лет.
- Через несколько месяцев будет восемнадцать. Так что ничего предосудительного я в твоем интересе к ней не вижу. И уж раз она тебе нужна, дам совет. Не позволяй ей бросить Артен еще как минимум год. Пусть все успокоится немного. Сейчас ее неминуемо сделают оружием против Танийской Академии. Точнее, против администрации академии. Потом нужно будет осторожно связаться с Рудольфом Карденом. Он поможет ей устроится. Точнее, Рудольф хоть сейчас готов взять ее в свою труппу. Он направил на нее запрос о распределении, когда та еще подростком была.
- Это все?
- Нет. Хочешь узнать, что еще мне стало о ней известно? Ладно, смотри. Это традиционная рождественская постановка «Щелкунчика» Нового Мариинского Театра. Поклоны. Труппа выходит уже третий раз. Вот сейчас. На сцену выбегает молодой человек, который держит за руки двух девушек. Это, кстати, Антонио Верко. Маленькая в розовом платьице - твоя Диана. Ей сейчас одиннадцать. Кто другая - не помню.
- Почему она такая грустная? Такое ощущение, что еще чуть-чуть и расплачется.
- Там какая-то не очень хорошая история была. Танийцы ежегодно ставят «Щелкунчика». Три дня. Шесть спектаклей. Обычно роль маленькой Мари играют две девочки по очереди. Одна утром, другая - вечером. Но вторая исполнительница, тоже, кстати, Диана, заболела, за день до постановки, подхватив где-то кишечную инфекцию. Как итог Вирэн пришлось отдуваться за двоих. Она справилась, но на последнем спектакле у нее сдали нервы. Маленькая Мари проснувшись, и поняв, что и принц и сказочный мир ей попросту приснились, должна обнять куклу-Щелкунчика и улыбнуться.
- А она?
- Обняла его на пол и расплакалась. Но критики были в восторге. Решили, что необычная концовка - это подарок к окончанию Рождественских гастролей Танийской Академии и дань памяти какой-то так балерине, скончавшейся в этом году. Вроде как именно так двадцать лет назад оканчивалась одна единственная постановка, где ей довелось играть Мари. На их взгляд это символизировало... кажется, разочарования в том, что мечта так и не стала реальностью. Кстати, если захочешь, можешь посмотреть. Файл с записью спектакля я уже сбросил тебе на почту.
- Спасибо. Что еще ты нарыл?
- Смотри. Это если вдруг у тебя возник вопрос, насколько серьезно настроен Верко.
Темноволосый парень лет девятнадцати сидел на корточках возле девочки-подростка, которую он держал за руку. Девочка плакала, а молодой человек ласково ей говорил: