Девушка поднялась и медленно не торопясь пошла к сцене. Сейчас зазвучат аккорды ее выхода.
- Дыши и ничего не бойся, - сказала она самой себе. - Все будет хорошо. Ты знаешь свою роль и станцуешь так, что зрители ахнут. Дыши и ничего не бойся.
Самовнушение отчего-то не помогало. Сердце ее все равно трепетало в груди, как будто бы желало выскочить, вырваться из клетки моего тела и расправиться белыми лебедиными крыльями у нее за спиной.
Ей было страшно. И в то же самое время, она ничего не хотела с той же неистовой силой, как выйти на сцену и танцевать, понимая: ее поведет музыка. И она будет следовать за ней, открывая зрителям свою душу, даря им совершенство линий - чудо под названием «классический балет».
Шаг из-за кулис. Второй. Третий. И на сцене уже не Диана Вирэн - студентка предпоследнего года обучения Танийской Академии Классического Балета, а Лоремина.
Даны больше нет. Есть только музыка и образ, который мне нужно раскрасить. В данном случае, в цвет вечерних сумерек.
Точность. Легкость. Стремительность. Грация. Движения на грани боли, на грани человеческих возможностей.
«Все это для того, чтобы вы увидели, и не смогли отвести взгляд. Поняли, что я хочу донести до вас, - кричат ее глаза. - Это сложно. И в то же самое время легко. Просто посмотрите на меня».
Выход, плавно переходящий в па-де-де.
Я - лесная фея Лоремина. Не свет, и не тьма. Дитя природы, способное любить и ненавидеть. Да, не принцесса, но не уступаю ни одной из них в красоте. Я легка, как летний ветерок. Мои глаза сияют, как звезды. А улыбка может поспорить со светом солнца. И на нашем тайном месте меня ждет Тианис. Мы дружили в детстве и были неразлучны. И с тех самых пор я живу тобой, мой принц. Я все готова сделать для тебя. Отдать всю себя. Но ты, не желая замечать моих чувств и говоришь о своей любви к другой. Мне больно. Очень. Но ты хочешь, чтобы я радовалась за тебя. Но разве это возможно?
Па-де-труа.
К нам выбегает Офелия. Тианис пытаешься познакомить меня с ней. Принцесса бросается ко мне с изъявлениями нежных чувств. Я в ужасе отталкиваю ее так сильно, что она падает. После чего Офелия со слезами бросается к возлюбленному. Принц набрасывается на меня с обвинениями. Мы ссоримся.
Мы впервые ссоримся с ним. И я не понимаю, за что он так со мной? Почему любит ее, а не меня? Обида и ревность рождают злость. Так любовь становится ненавистью. Не захотел отдать свое сердце мне так, не достанется оно и ей. Оно станет кусочком льда. И никогда ты уже не сможешь любить, Тианис. Никогда. А ты, Офелия, почувствуешь, каково было мне. А я уйду. Уйду и забуду о вас, жалкие смертные!
И, наконец, сольная партия венцом которой должны стать фуэте, призванное изобразить темное колдовство. Шестьдесят четыре фуэтэ, вместо стандартных тридцати двух.
Кстати именно виртуозное исполнение этого элемента и подарило ей одну из главных ролей в постановке. Другие девочки даже не пытались соревноваться с ней в этом. Никто не мог похвастаться той же стремительной легкостью движений. И у тех, кто смотрел на нее, всегда закрадывалось подозрение, касается ли, девушка ногами земли или кружится в нескольких миллиметрах от пола? Остряк Дэн в шутку прозвал ее за это Маленьким Левитроном. Но Дана на него за это совершенно не обиделась. Даже наоборот - слегка возгордилась.
Итак, фуэте. Зал взорвался аплодисментами, но, вот несправедливость, ей даже поклониться зрителям нельзя было. А нужно быстро уйти. Чтобы всем было ясно: она в ужасе сбегает, осознав, что натворила.
Вот и все! Можно отдыхать. Недолго, конечно. До середины второго акта. Ее задействовали в «Метели». Конечно, не в качестве Лоремины. Там на сцену в одинаковых воздушных белых платьях и снежных коронах выйдут почти все юные балерины.
Девушка стремительно покинула сцену. За кулисами ее встретила мадам Желис. Пожилая дама удостоила воспитанницу легкого кивка и бросила:
- Вполне достойное исполнение, Вирэн.
А Диана гордо вздернула подбородок и прошла мимо, не соизволив хоть как-то отреагировать на похвалу. Слова Марго Желис и добрые и злые, если они не касались техники исполнения, девушка давно уже попускала словно бы сквозь себя.
Это не делало их отношения лучше, но мира с противной старухой Дана уже не хотела. Да любить Дана еще не умела. И взрослые страсти ей были совершенно чужды. Но испытывать глубокую неприязнь к человеку, который вот уже семь лет не упускал случая ее уколоть, у нее получалось отменно.
И тут внимание девушки привлекает дикий визг. Дана вздрогнула и испуганно заозиралась по сторонам. Нашла причину и скривилась.