– И это нас сближает! – воскликнул брат, перестав наконец ходить вокруг да около.
«Дельце» заключалось в том, что король Сивиллус затеял жестокую интригу: отыскал где-то якобы уцелевшую дочь Вайго. С ней лунные войска уже пересекли солнечную границу и захватывали город за городом, собираясь «спасти заблудших братьев». «Братьев» – жителей Острары, некогда единой с Осфолатом, а «спасти» – вероятно, воссоединить древнюю империю, посадив на трон девчонку. Хинсдро, конечно, этого не хотел. Тройняшки тоже проявили в вопросе единодушие. Иметь под боком такого соседа! Огромного, дружащего с людоедами! Острара не была Свергенхайму союзником, но, в отличие от Осфолата, никогда не покушалась на его земли. На Пустоши до сих пор помнили войну, в которую пришлось ввязаться, чтобы уберечь от загребущих лунных лап пролив Ервейн. Поэтому, когда Хинсдро начал переговоры о возможном союзе, Три Короля и сами готовы были поквитаться с Луноликими. Окончательно они приняли решение – конечно же, наплевав на необходимость посоветоваться с кем-либо, – выяснив, какую царь назначил цену.
– Он отдаст нам какую-то долину! Три огромных города и все между ними. Поля и леса, речки и озера! Ты понимаешь, что это значит, Янгред? Понимаешь?
На этом месте брат пришел в волнение, мотнул кудрями, вскочил и попытался поймать Янгреда за две широкие цепи, украшавшие его плащ. Попав в захват, он передумал; охая и шипя, принялся растирать собственную руку, засопел. Внимать возражениям он не стал. Следом, в тот же день, веское слово сказали Харн и Эрнц. Они, при всей взаимной неприязни, искренне хотели получить землю для людей, воплотив мечты нескольких поколений. Им пообещали слишком большой кусок, чтобы они задумались, как не подавиться. К тому же…
– К моменту, как мы соберем армию, кончится год, – успокаивали Янгреда на прощание в тронном зале. Скорее всего, это говорил Эрнц, но, может, Харн в хорошем настроении. – Те, кто останется, возделают землю. А к сбору вы наверняка вернетесь.
– А сколько из нас вернется? И какими? Ты думал об этом? – резонно спросил он.
Брат закатил водянистые синие глаза.
– Помилуй, Янгред. Там глупая мелкая девчонка, осфолатцы, которых мы уже били, и пара горсток дикарей. Да и не вам одним придется делать работенку, царь обещал войска. – Он помедлил и подмигнул. – Хм. Ну а если время подожмет – просто повернете. В конце концов…
«В конце концов, кому какое дело?» – вот что читалось в его взгляде. Ожидаемо для тройняшек, но Янгред отчего-то и поныне слышал желчные непроизнесенные слова. Тогда же, рассерженный, он холодно перебил:
– На полпути? Мы вообще-то тоже даем обещания, подписываем бумаги…
«Помогаем людям, оказавшимся в беде». Но этого не произнес уже он: наивно звучало. Скрипнул зубами – даже не рявкнул, а братец все равно опасливо попятился.
– Бумаги, бумаги… – проворчал он и развел руками. – Бумаги теряются, Янгред, горят, переписываются… – Осмелев, он опять немного подошел, прищурился и понизил вдруг голос до приторного шепотка. – Есть много вариантов. Надеюсь, мне не нужно тебя учить, ты же опытнее.
Янгред молча разглядывал его – узкое, но притом почти квадратное лицо, блеклые ресницы, капризные пухлые губы – последнее было фамильной чертой и раздражало даже в собственной внешности. В который раз он задался вопросом, как у двоих очень красивых людей – блистательного огненного Эндре и темнокудрой шелковой полукровки Эрлейль – могло родиться нечто настолько невзрачное, да еще помноженное на три. Брат улыбнулся до ямочек на щеках. Это его немного украсило, но только на секунду.